– Может, Девоэ, шофер?

– Не знаю, сэр.

– Дворецкий?

– Не знаю, сэр.

– Понятно. Вы ничего ни о чем не знаете, однако ваша женаимеет прекрасное представление о происходящем. Пожалуйста, передайте ей, что,если она хочет, чтобы наша сделка состоялась, она должна выяснить, кто перевелспидометр назад.

– Вы имеете в виду, кто брал машину, сэр?

– Нет, – ответил Мейсон. – Меня совершенно не интересует,кто ее брал. Меня бы больше устроило, чтобы полиция считала, что это была миссЧелейн. Я хочу доказать, что спидометр был отведен назад, и выяснить, кто этосделал. Вы меня поняли?

– Думаю, да, сэр. Теперь понял.

– Когда ваша жена должна вернуться?

– Не знаю. Приехали люди из окружной прокуратуры. Они с нейо чем-то говорили, потом сказали, что хотят, чтобы она вместе с ними поехала вконтору и сделала заявление.

– Понятно. Вы передадите ей все, что я просил?

– Да, сэр.

– Прекрасно. А теперь у меня к вам есть еще один вопрос. Гденаходились лично вы, когда совершалось преступление?

– Я? – переспросил садовник. – Спал.

– Вы уверены?

– Конечно. Я проснулся от этой суматохи, которая началась вдоме.

– Ваша жена не спала, – заметил Мейсон.

– Кто это сказал? – спросил Мейфилд. В его угрюмых глазахпромелькнули какие-то эмоции.

– Я. Ваша жена бродила по дому. Она еще не ложилась спать,когда было совершено преступление. Вы это прекрасно знаете.

– Ну и что?

– Просто в кабинете Нортона находилась какая-то женщина,когда мужчина наносил удар, – почти шепотом, многозначительно ответил Мейсон. –Ваша жена намекнула, что это была мисс Челейн или могла быть мисс Челейн.Передайте вашей жене, что теперь у меня имеются доказательства, которые наводятменя на мысль, что именно ваша жена находилась в той комнате в момент убийства.

– Вы что, – рассердился садовник, – обвиняете мою жену вубийстве?

– Я утверждаю, – продолжал Мейсон, глядя прямо в глазасадовнику, – что теперь у меня имеются доказательства, показывающие, что именноваша жена была той женщиной, которая находилась в кабинете Нортона, когда емунанесли смертельный удар. Это не означает, что она сама наносила этот удар. Этоне означает, что она знала, что удар должны были нанести. Но это означает, чтоона находилась в кабинете в момент нанесения удара.

– Вы хотите, чтобы я это ей передал?

– Да, – кивнул Мейсон.

– Хорошо, я передам, только ей это не понравится.

– Меня совершенно не интересует, понравится ей это или нет,– ответил Мейсон. – Просто передайте, что я прошу.

– Ладно. Что-нибудь еще?

– Нет, – ответил Мейсон. – Кстати, проверьте, когда будетевсе это ей передавать, чтобы никто не подслушивал. Другими словами, мне быочень не хотелось, чтобы представители окружной прокуратуры узнали о нашемразговоре.

– О, естественно, я об этом позабочусь.

– Прекрасно.

Мейсон сел в машину и поехал обратно по бульвару. Оностановился у маленького ресторанчика, где, не торопясь, поужинал. Когда онвышел и закурил, разносчики газет уже начали предлагать вечерние выпуски.Мейсон купил газету, сел в машину, откинулся на сиденье и стал читатьзаголовки, напечатанные крупным шрифтом:

«Еще одна тайна в убийстве миллионера… Женщина в комнате вовремя совершения преступления… Полиция находит купюры, украденные у миллионера,по номерам, записанным в банке… Наследница тайно выходит замуж, а мужаразыскивают как важного свидетеля… Очаровательная племянница таинственноисчезает после визита к известному адвокату».

Мейсон прочитал весь сенсационный отчет, следовавший зазаголовками. Репортеры старались между строк сказать столько, сколько могли.Они не делали фактических обвинений, но читатели могли сразу же догадаться, чтополиция совсем не удовлетворена признанием Питера Девоэ, шофера, обвиненного всовершении преступления. Полиция предполагает, что, возможно, в самом ближайшембудущем в дело будут вовлечены богатые люди, занимающие определенное положениев обществе.

Мейсон аккуратно сложил газету и убрал в бардачок, потомотправился не в свою холостяцкую квартиру, а в гостиницу, где взял номер подвымышленным именем. Там он и провел эту ночь.

Мейсон вошел в свой офис, поздоровался с Деллой Стрит исразу же направился в кабинет, где на столе были разложены утренние газеты.

Делла распахнула дверь и проследовала за ним.

– Кто-то вломился к нам ночью и обыскал…

Адвокат резко повернулся и приложил палец к губам. Затем,когда она замолчала, он внимательно осмотрел офис. Он отодвигал картины,заглядывал за них, открывал книжные шкафы, исследовал стены, затем забрался подписьменный стол. В конце концов он выпрямился, улыбнулся и сообщил:

– Искал потайной микрофон. Они могли его оставить.

Делла Стрит кивнула.

– Кто-то вломился к нам сегодня ночью, – повторила она. –Все осмотрели, даже сейф открывали.

– Сломали его?

– Нет, взломщик оказался опытный – видимо, не с первымподобным замком работал: ни одного следа. Я поняла, потому что бумаги сейчаслежат по-другому.

– Ладно, забудь. Есть еще какие-нибудь новости?

– Никаких, – ответила секретарша, – если не считать трехполицейских, которые следят за нашим офисом. Я думаю, они кого-то поджидают.

Адвокат многозначительно улыбнулся и заявил:

– Пусть подождут. Им давно пора научиться терпению.

– Ты читал газеты?

– Утренние – пока нет.

– В последних изданиях говорится, что идентифицировалитрость, которой убили Нортона.

– Правда?

– Она принадлежит Робу Глиасону, мужу нашей клиентки.

– Это означает, что ему предъявят обвинение в предумышленномубийстве первой степени, а с Девоэ обвинения снимут.

– Они и ей предъявят обвинение, если уже этого не сделали, –высказала свое мнение Делла.

– Как так?

– Секретарь Дон Грейвс представил дополнительную информацию,которая, в общем-то, изменила весь подход к делу, как можно судить из отчета«Стар». Грейвс пытался кого-то защищать, но полиция надавила на него, и он вчем-то признался.