Он едва не задохнулся. Легкие распирались, хватая воздух всем своим объемом, руки бились о поверхность воды, не в силах удержать на плову собственное тело. В этих попытках совладать со стихией, Рангул вновь ощутил возле себя чье-то присутствие. Оглянулся и увидел, как вокруг него, подняв голову и немного своего туловища над водой, плава ундина. Она держала его всего одной рукой, время от времени отпуская, что после, проплыв совсем рядом, опять схватить барахтающееся сухопутное существо. Это был ее мир, ее стихия. Здесь она была в своих владениях. И беспомощность орка, угрожавшего всего несколькими минутами ранее ее возлюбленному, забавила прекрасную ундину, чей взгляд все это время не сходил с захлебывающего орка.

— Ты был так храбр с ним, был готов отобрать у него жизнь, а сам не можешь сохранить свою.

Ее голос звенел в воздухе, отражаясь от черной глади волнующегося океана и улетал куда-то вверх.

— Каково же теперь тебе, орк. Как сейчас ты планируешь добиться своего если от смерти тебя отделяет лишь моя рука.

Он греб руками как мог, но тело все равно погружалось в воду. И лишь помощь ундины, плававшей вокруг него как громадная акула, не давал ему отправиться на дно. Рангул поднял голову и посмотрел в сторону берега. Они были слишком далеко. Ему ни за что не удастся самому выбраться на него и поэтому остается только надеяться на милость этой амфибии.

— Чего ты хочешь? — спросил он, глотая и выплевывая соленую воду.

— Я? Просто поиграть с тобой. Ты меня здорово позабавил там, в хижине моего мужа. Такой сильный, такой храбрый — прямо как твой отец. Но даже ему сильнейшему из воинов не удалось избежать колдовства черной ведьмы. Значит сила не только в мускулах, Рангул?

— Ты знаешь мое имя?

— Я много чего знаю, орк, и тебе стоит внимательно послушать меня, если ты хочешь вновь увидеть свою мать. Ее судьба неразрывно связана с твоими будущими поступками. Ни ты, ни она, никто либо другой в королевстве, которое вы так спешно покинули, не смогут спасти свой дом, если ты не научишься слушать других и делать из этого выводы. Лориэль ушла по древнему пути, где ей грозит смертельная опасность, тебе же, орк, предстоит догнать ее и постараться сделать это как можно быстрее, ведь время, отведенное твоей матери, истекает. Кто знает, быть может именно сейчас она подвергается страхам и со всех ног мчится навстречу своей собственной смерти, думая, что это спасет твою жизнь. Вы разобщились, но тебе предстоит все исправить и самому, преодолев многие испытания, стать настоящим королем завоеванных Шахгаром земель.

Она сделал еще один круг и остановилась прямо перед ним. Глаза ее все еще светились, а волосы облепили прекрасное лицо.

— Запомни это и поскорее выдвигайся в путь. Ведьма не дремлет, она скоро вернется туда, откуда сбежала.

Волны внезапно поднялись. Спокойный доселе океан вдруг забурлил и сильное течение быстро понесло молодого орка прямо к берегу. Все это время ундина была рядом. Ее рука сжимала его руку и не давала утонуть под напирающими волнами отца-океана. Когда же до берега оставалось совсем немного, ундина отпустила наследника, а сама исчезла в глубине.

Старик вытащил зазнавшегося орка и помог тому поняться на ноги. Рангул был испуган. Глаза широко открыты, а синие губы не могли даже пошевелиться. Все просто молча стояли на своем месте. И лишь всплеск воды неподалеку заставил каждого оглянуться на успокаивающиеся океанские волны.

«Она ушла» — подумал Рангул и чуть было не потерял сознание. Еще никогда смерть не была для него так близка. Теперь то он знал какая она на самом деле. Вовсе не страшная и не костлявая, как рассказывали ему старухи в замке. Она была прекрасной.

— Поверить не могу, что я вновь возвращаюсь в это место.

— Ты слишком переживаешь, дочь моя, относительной такой незаурядной мелочи.

Сиддик смотрел на Сатифу и пытался успокоить свою взволнованную дочь. Прошло уже несколько дней как они покинули родные края и направились с визитом к самому Шахгару. Сказать, что все это радовало и самого халифа было бы конечно глупостью, но договор, согласно которому выплаты должны были начать выплачиваться немедленно, он не увидел еще ни одной монеты, что давало повод наконец-таки усадить нерадивого орка за общий стол переговоров.

— Не думай об этом, — продолжал Сиддик, — предоставь это мне. Когда ведешь диалог с человеком, нужно видеть его желания. Мотивы, которыми он руководствуется и то, какие цели преследует. А уж когда речь заходит об орке, то тут вообще все ясно как белый день. Наш конек в том, что деньги сейчас нужны больше ему, чем нам, но именно сейчас мы и потребуем выплат, окончательно разорив Тройтистские долины.

Он ухмыльнулся и посмотрел сквозь приоткрытое окошко. Привычные пейзажи начали медленно сменяться зелеными лугами и удивленными крестьянами, пытавшимися подойти поближе и посмотреть кто же теперь нанес визит их королю.

Дочь молчала. Ей вообще все было противно с того самого момента, как она увидела свою сестру. Малена была ее полной противоположностью. И как огонь не мог подружиться с водой, так и она не имела ни малейшего желания опять увидеть свою сестру, встреча с которой была практически неизбежна.

Халиф знал это и заранее предупредил горделивую дочь. Временные послы все организовали. Королям лишь оставалось уточнить самые главные нюансы, о которых и сам Сиддик хотел наконец поговорить.

— Наша сила, дочь, в том, что сейчас для нас деньги не сама цель, они лишь средство, которым мы как острым ножом вскроем Шахгара и посмотрим чего он действительно стоит.

— А вдруг он упрется?

Халиф отрицательно покачал головой.

— Он уже долго время живет среди людей и как мне известно стал даже мыслить как они. Король без казны — голый король. Он никому не внушает доверия и уважения. Топором можно добыть все что угодно, но власть не держится на одном страхе и крови, она должна подкрепляться кое-чем более весом и значимым.

Сиддик вытянул правую руку и потер большим пальцем об остальные, явно намекнув на финансовую сторону проблемы.

— Но ведь тебе ничего неизвестно о состоянии казны.

— Как сказать… как сказать.

— Лазутчики?

— Алчность присуща не только людям, Сатифа. — Сиддик подмигнул ей.

Он еще раз улыбнулся и вновь посмотрел сквозь окно. Послышались крики издалека. Несколько стражников силой отталкивали любопытную чернь, лезшую вперед и нахрапом пытавшуюся прорваться к колеснице. Когда же все попытки были пресечены бдительной стражей, остальные крестьяне вернулись к своим повседневным делам.

— Все равно мне не по себе. Впервые я не уверена в том, что мы делаем правильно.

Она опустила глаза и задумалась. Отец не стал вырывать ее из собственных размышлений, в ту минуту ей это могло понадобиться, чтобы собраться с мыслями и быть более уверенной и убедительной, когда переговоры войдут в свою «горячую» стадию. Тем не менее и сам халиф, несмотря на внешнее спокойствие был слегка взволнован. Он никогда прежде не был в этих краях и даже в те древние времена, еще будучи членом верховного совета Ордена, старался избегать долин, чувствуя перед ними какой-то скрытый страх. Теперь же он усилился, но силой воли ему удалось заглушить нервозность, хотя остатки его все еще теплились внутри могущественного халифа.