— Второй раз он нас не простит, — будто читая мысли своего отца, проговорил Малик.

Горл понял размышления сына, но ничего не сказал. Прошло много времени, но по всей округе он не увидел ни одного стражника, ни одного патруля. Если они и искали его, то наверняка не смогли дойти до этого места, а может и вовсе считают их погибшими.

— Значит обратного пути уже нет? — спросил Горл. — Что ж, значит будем думать вместе над тем как тебе быть дальше.

— Я хочу найти свою мать, — протестовал Рангул.

— Найдем, — совершенно спокойным голосом ответил Горл. — А теперь отдыхай. Нельзя бежать впереди своего времени.

Договорив, встал со своего места и направился к выходу откуда совсем недавно пришел. Холодный ветер ударил ему в лицо. Приятный аромат цветов проник внутрь его легких и начал опьянять. Ему так нравилось это место, что в душе его не было место уже больше ничему. Прошел немного вперед, обогнул дом и уперся в протоптанную дорогу, по которой редкие путники иногда проходили из соседних поселений, чтобы закупить товаров и продать подороже уже в торговых кварталах королевского замка. Теперь же здесь было тихо. Буйство вождя орков отбило многих торговцев, считавших этот путь чуть ли не золотым. Все начало вставать на свои места.

Раньше он удивлялся почему все так резко оборвалось. Торговцы снабжали их необходимыми и редкими товарами, а они в свою очередь торговали шкурами животных и имели с этого хороший доход. Теперь же все пошло по наклонной. Не было людей — не было и прибыли.

Горл повернулся к загону, где спало его небольшое стадо одомашненных коз. Появление наследника Шахгара сыграло с ним злую шутку. Мирная старость все быстрее и быстрее уходила за горизонт. Он ощущал всем своим нутром, что время мирной жизни подходило к концу. Прошлое решило вернуться и сделало это очень необычным способом. Он сразу узнал в нем сына вождя орков, но что-то все равно не давало ему покоя. Рангул был слишком добрым. Совсем не таким как его отец. В нем не чувствовалась та неукротимость и сила которой обладал Шахгар. Он был более человечным и тут явно ощущалось доминирующее влияние его матери Лориэль.

Наверное, стоило поискать ее. «А почему нет?» — подумал Горл, осматривая свой скот. Если они были вместе, то прошло не так уж и много времени с момента их разлуки. По крайней мере если он и не сможет найти ее, то нападет на след, по которому и вычислит ее местонахождение. А если женщина окажется погибшей, то и это сделает ему услугу, он будет знать наверняка что с ней произошло.

Вернувшись обратно в хижину, старик застал Рангула и своего сына за дружеской беседой. Страх молодого орка ушел и сейчас его глаза светились от нового знакомства и приятного общения.

— Завтра мы отправимся на поиски твоей матери.

Он выпалил это так резко и неожиданно, что привел в замешательство не только Рангула, но и своего сына.

— Но где? — переспросил Малик, — кругом одни сплошные леса и ни одной живой души. У кого ты спросишь о ней?

— Если ты упал с утеса, то и поиски должны начаться оттуда. Я знаю одного рыбака, живущего неподалеку. У него-то мы и спросим о твоей матери.

В момент ее появления все вокруг вдруг стало тихим и почти неслышимым. Она пронеслась вдоль переплетенных между собой широких колонн, устремилась вперед и когда до нужного места оставалось всего каких-то пару шагов — резко остановилась. Внутри нее бушевало пламя. Желание в сердце все еще кипело и даже такая сильная женщина как она, не могла ничего противопоставить этому странному чувству. Откровение отца не давало ей покоя уже несколько дней. Каждую минуту Сатифа думала о той силе, что была заключена в небольшой прозрачной колбе, внутри которой краснела кровь поверженного гиганта. Мощь. Власть. Все это могло свалиться на нее проглотила она всего лишь одну капельку той крови и тогда ничто в этом мире не смогло бы ее остановить. Но отец… он почему-то был против. Раскрыв перед ней такой великий секрет, он тут же запретил ей даже думать о том, чтобы без его ведома завладеть силой гиганта. Почему? Он так и не дал ответа, отмолчавшись и приказав больше не вспоминать об этом случае до нужного момента.

Прошло три дня, а она все никак не могла выкинуть из головы ту встречу. Сокровищницу, до верху набитую золотом и драгоценными камнями, дракона, в которого превратился Сиддик и ту силу, которой он обладал с тех пор, как сам испробовал крови гиганта. Почему же ей этого нельзя? Разве она чем-то хуже?

За этими ответами она и пришла сейчас прямо к тайным покоям своего отца. Они находились в восточной части их королевского замка и сюда редко впускали тех, кто не получал разрешения у самого халифа. Охраны почти не было — она осталась позади охранять внешние ворота от посторонних глаз. И хоть сама Сатифа не имела никакого права на появления в этом месте, при помощи своих умений и волшебства, ей все же удалось проникнуть в запретные комнаты, откуда сейчас прямо из-за запертых дверей доносились женские жалобные крики. Они чередовались с хлесткими ударами кнута, рассекавшего воздуха и впивавшегося в нежную женскую плоть. Удар — крик, за ним еще один — и снова крик с плачем, как стрела, разрезал воздух. Она стояла перед дверями и все не решалась войти. И лишь спустя несколько минут, когда удары стихли и в воздухе остался слышен лишь женский плач, она широко раскрыла двери, толкнув их вперед, и смело вошла внутрь, где через несколько шагов остановилась в ужасе рассматривая другую жизнь своего отца.

Сказать, что она была удивлена увиденному — это было бы преувеличением. Слухи о странных наклонностях Сиддика ходили давно и упорно. Сатифа слышала о них, но предпочитала пропускать мимо ушей, считая простым базарным шумом завистников, не способных достичь того же, что и ее отец. Но сейчас, глядя на исполосованную спину обнаженной молодой девушки, подвешенной за руки и едва достававшей пол своими тоненькими ножками, она поняла, что знала своего отца недостаточно хорошо, чтобы не верить в увиденное.

Сиддик стоял в нескольких шагах от несчастной. Тяжело дыша, его руки сжимали длинный, как ядовитая змея, хлыст и всем своим видом показывал, что для него представление только начинается. Глаза горели и были налиты кровью. Кнут изгибался, вены на руках вздулись и стали выпирать прямо из-под кожи. Эта комната скорее напоминала камеру пыток или что-то в этом роде, чем на покои короля, куда он время от времени любил водить своих новых наложниц, коих за все время правления набралось достаточное количество, чтобы удовлетворить даже самый притязательный мужской вкус.

Но это…

Она замерла. Сиддик увидел ее и тут же блеснул гневным взглядом, чуть было не изрыгнув на непокорную и непослушную дочь настоящее пламя ярости.

Наложница всхлипнула от боли. Это сработало на него как приманка на дикого зверя. Он чувствовал страх этой невинной жертвы и вновь набросился на нее с новой силой. Кнут покорно взвился в воздух, рассек пространство перед халифом и с жадностью впился в женскую спину. Удар пришелся аккурат по худенькой пояснице, отчего красная тонкая линия вздулась через считанное мгновение.