Шахгар не верил своим глазам. Он подбежал к своей жене, поднял на свои руки и всем своим телом ощутил то тепло. Что сейчас исходило от вернувшейся с того света женщина.

Лориэль! Его любимая Лориэль! Жена!

Он обнял ее и отнес к своему сыну. Все радовались, ликовали, благодарили Баррука за все, что он сделал для них. Но церемония еще не была завершена. По крайней мере так считал сам бог войны.

Много лет прошло с того момента, как он превратился в то, что сейчас представляли сами орки. Это была его вина, его ошибка. Каждый день его бесконечной жизни он корил себя за то, что его народ был обречен на страдания, которые другим существам могли лишь приведется в страшном сне.

Это было для него несправедливо и с этим нужно было что-то делать.

— Думаете время пришло? — спросила тень, читая молчаливый вопрос в глазах Баррука.

— А как ты считаешь? Посмотри на них. Они счастливы. Но разве можно быть полностью счастливым, когда не знаешь, как на самом деле прекрасен твой муж за маской этой мерзостной животной физиономии. Наверное, пришла пора перемен. Войны приносят слишком много горя, чтобы я мог получать от этого удовольствия.

Тень вернулась к людям и оркам. Пролетев между радовавшимися возвращению женщины к жизни, он остановился возле Лориэль и посмотрел своими холодными глазами.

Женщина плакала. От радости и не могла сдержать слез. Будучи тенью, она так сильно хотела расплакаться, но не могла, ведь была лишена такой привилегии, посему сейчас с самой настоящей радостью лила слезы, от которых ей становилось легче.

— Теперь вы можете идти, — сказал он тихо, — нужно оставить бога наедине с собой, чтобы ему было о чем подумать в тишине.

Потом он исчезли. Тень проводила их до самого верха, где теперь было тихо и спокойно. Безликие призраки получили свою свободу и уже не летали над кипевшими вулканическими полями. Они получили прощение.

— А ты? — спросила Лориэль тень. — Почему ты не хочешь обрести свое тело вновь?

Призрак пожал плечами.

— Мое время прошло. Ценность жизни как раз в том, что она может закончиться. А я слишком долго живу и совершено перестал ее ценить. Мне нужен покой, как и им всем.

Он вытянул руку и указал на теперь уже пустые норы и пещеры, откуда совсем недавно вылетали на свою охоту призраки прошлых сражений.

На этом они и распрощались. Королева ушла вместе со своими спутниками, навсегда оставив это место. Тень не стала ждать. Когда они скроются из вида и быстро вернулась к Барруку, где сейчас должно было произойти одно из самых главных событий в его жизни.

— Настало время для перемен, но на этот раз добрых перемен.

Он скинул с себя одежду, шагнул прямо в кипящую лаву и полностью погрузился в нее, не чувствуя ни боли, ни жара, ни страха, который позволил бы ему погибнуть в этом течении. Он нырнул на самое дно и несколько долгих секунд пробыл под ним, вернувшись на поверхность уже совсем… другим. Очищенным от прошлых грехов, от крови, накопившейся на его руках за многие столетия войн и смертей. Сбросил с себя клеймо кровожадного бога, обернувшись прекрасным мужчиной, которым он когда-то был.

Начало темнеть гораздо быстрее чем раньше. Черные тучи закрыли собой падавшее за горизонт солнце, и вскоре с небес полил проливной дождь. Его капли ударяли о хрупкое накрытие их небольшого лагеря, где теперь они решили заночевать, стараясь не торопить события, которые итак уже наполнили их жизнь доверху. Малик и его отец Горл расположились с самого края лагеря, предпочтя оставить короля и королеву наедине друг с другом и не мешать им своим присутствием.

Рангул удалился в лес в поисках очередной партии сухих веток, которыми планировал разжигать костер, пока еще не все вокруг стало мокрым и непригодным для этой цели. Наступила тишина.

— Я так этого ждал, что не могу даже описать словами свои чувства.

Шахгар стоял позади Лориэль и разжигал костер. Его голос как-то странно звучал в этот момент, но женщина решила, что виной всему ее возвращение с того света. Она как маленький ребенок все это время заново познавала окружающий мир, его звуки, запахи. Старалась вдыхать всей грудью это приятное прохладное дуновение ветра, подхватывавшего маленькие капли дождя и так приятно касавшееся ее кожи.

Ничто теперь не могло отвлечь ее от этого занятия. Даже радостный крик сына, бежавшего с охапкой сухих веток и что-то пытавшегося донести до одурманенной природными запахами женщины, сейчас не мог заставить ее обратить на него внимание.

— Посмотри! Посмотри на меня! — кричал он все сильнее. — Это же невероятно!

Он подбежал, сбросил груз на землю и обнял свою родную мать, прикоснувшись к ней… человеческими руками. Его ладони были теплыми, маленькими, совсем непохожими на те орочьи лапы, к которым она уже давно привыкла. Голос изменился, стал более мягким, звонким, в нем не слышалось теперь ни грозного рыка, ни хрипа, все стало совершенно другим. Исчезли даже клыки, начавшие формироваться у молодого наследника. Он преобразился! И это едва не свело с ума саму женщину. Она хотела что-то сказать, пыталась выразить свое удивление, но так и не смогла сделать этого. Голос предал ее и теперь она могла лишь плакать.

Они обняли друг друга и были готовы раствориться один в одном, как вдруг Лориэль вспомнила про Шахгара.

Она встала на ноги, посмотрела в сторону горевшего костра, но никого там не обнаружила. Прошла немного вперед, туда, где сидели Малик со своим отцом, но и там никого не оказалось. Лишь выйдя к небольшому ручейку, женщина увидела, как трое взрослых мужчин, облаченные в орочьи одежды, смотрели на свое отражение в воде.

Женщина не верила своим глазам до последнего, не верила даже когда ее руки задрожали, обнимая своего любимого мужа и губы начали прикасаться к губам ЧЕЛОВЕКА Шахгара. Это было прекрасно. Награда за все мучения и страдания, перенесенные ею через годы тяжелой борьбы со злом и препонами судьбы. И в миг, когда глаза ее закрылись, она уже не могла сдерживать себя и полностью погрузилась в его объятия.

И даже сейчас, когда облик ее мужа кардинально изменился, она все равно видела в нем именно того, кого когда-то полюбила и поклялась в темной пещере оберегать и идти с ним по жизни до конца своих дней.