Его пальцы двигались в плавном ритме, распаляя меня всебольше и больше. Минуту спустя эти пытливые, настойчивые пальцы вошли в меня. Яуже была влажная и скользкая, но это застало меня врасплох, и я громковскрикнула. Другой рукой он обхватил меня за талию и прижал еще ближе к себе,продолжая водить пальцами туда и обратно. В меня снова потекла его жизнь. Вомне вскипал жар, возраставший с каждым его проникновением. Но прежде чем этоощущение достигло апогея, он вынул пальцы. Теперь я почувствовала себянеудовлетворенной. Схватив за плечи, он развернул меня, и я приготовилась ктому, чтобы оказаться на столе или прижатой к стене.

К моему изумлению, он, судорожно дыша, поставил меня наколени. Глаза его горели похотью и вожделением.

— Твой рот, — выдавил он из себя. — Я хочуеще.

Неожиданно и, пожалуй, немного разочаровывающе, однако длямоих целей все едино. Не успела я начать, как он сам ворвался между моих губ.

Возглас удивления застрял у меня в горле и, казалось, завелего еще больше. Можно было не беспокоиться насчет того, на чьей сторонеинициатива: его и только его. Удерживая руками мою голову и шею, он снова иснова входил в меня всей длиной.

Переход жизненной силы начался по-настоящему, энергияхлынула в меня вместе с его мыслями и чувствами. «Наконец-то, наконец-то,наконец-то», — думал он, бурля ноющим вожделением. Ощущая его сознание идушу, я поняла, что он не так прост, как мне сначала казалось.

Он любил свою подружку. Любил ее страстно. Но ей не нравилсяоральный секс, и одной из самых больших фантазий в жизни этого парня было —скажем прямо — трахнуть ее в рот. Начни я сегодняшнюю прелюдию каким-то инымобразом, он вполне мог пересилить себя и отклонить мои притязания. Но япредложила ему именно то, от чего он не мог отказаться. Это перевесило чувствовины, затаившееся в глубине его души.

«У меня больше никогда не будет такой возможности. Эллисонникогда не узнает».

Я прекрасно знала эти оправдания, старые как мир.

Пожирая меня взглядом, он вторгался все настойчивей, длинныйствол переполнял мой рот, а в его горле клокотали нечленораздельные звуки.Суккубы не испытывают оргазма — мое удовольствие заключалось в другом. Передачажизненных сил происходит не в результате физического контакта или даже оргазма.Это нечто большее, нечто глобальное. Душа в душу. Теперь его энергиязахлестывала меня волнами, и, взмывая все выше и выше в этом океане, яиспытывала чистый экстаз. Мое тело пылало, готовое взорваться. И прежде чемрухнуть с этой вершины, прежде чем прервался наш контакт, я уловила еще однуего мысль, простую и понятную: «В лицо или в рот?»

О, мужчины.

Он выбрал рот и громко застонал, изливаясь. Теплая горькаяжидкость залила мой язык, тело его билось в судорогах, а ногти впились мне вшею. Я дождалась, когда он закончит, а потом проглотила, ибо знала, что именноэтого он хочет от меня. Этого каждый парень хочет. И, по правде говоря, этобыло самое малое, что я могла для него сделать, потому что вместе с егооргазмом наивысшей точки достигла и я.

Его энергия всей мощью поразила меня, словно удар молнии, иодновременно он почувствовал ее упадок. Я освободилась от него, задыхаясьощущением силы, купаясь в блаженстве, возрожденная и полная жизни. А он,оцепеневший и бледный, вдруг ослабел и пришел в замешательство, потеряв то, чемобладал, сам не зная того. Вслепую он стал нащупывать опору и наткнулся на крайстола, когда ноги уже отказывались ему повиноваться. Стол не позволил емурухнуть на пол, а я подхватила его за другую руку, не давая потерятьравновесие. Потом я осторожно усадила его на стул.

Он старался держать глаза открытыми, хотя из-за потериэнергии он почти лишился чувств. Еще одно основное правило суккуба: чем сильнеепарень, тем больше он теряет.

— О, боже… что со мной?

Отогнав всякие дружеские чувства и какую бы то ни былосимпатию, напоминая себе, что он — в конце концов — оправится, я холоднопосмотрела на него и привела в порядок одежду.

— Похоже, ты слишком много выпил. — Нагнувшись, яподтянула ему штаны. — Пойду за помощью.

Он принялся возражать, но я уже была за дверью и в ореолеего энергии шагала к танцполу. Я чувствовала себя богиней, вступающей в храмсвоих поклонников. Оглядевшись, я нашла его приятелей, предложила им спуститьсяна помощь другу и оставила разбираться с этим делом.

Вернувшись к бару, я услышала голос Хью:

— Я угощаю. — Ему мое посткоитальное очарованиебыло особенно заметно.

Я заказала рюмку «Егермайстера» и отполировала его рюмкой«Гольдшлягера». Нет ничего лучше этого ликера с забавным названием, чтобызакончить вечер.

— Теперь чувствуешь себя получше? — осведомилсячерт, кивнув на две пустые рюмки.

— Нет, — сказала я. — Но иногда это помогаетне помнить слишком много.

После чего я отправилась домой и долго стояла под горячимдушем, стараясь смыть ощущение похоти. Только я, уже в обычном своем обличье,расположилась на диване, бездумно пялясь в телевизор, как явился Сет.

— Хотел узнать, как у тебя дела, — объяснил он,садясь рядом со мной.

— Лучше, — смущенно ответила я. — Вроде бы.Потусовалась с ребятами.

— А-а. Звучит неплохо.

Сам он звучал не вполне искренне. Думаю, это мое «сребятами» слегка его ошарашило. Он откинулся на диване и долго смотрел на меня,не произнося ни слова.

Я через силу засмеялась:

— Что?

— Сам не знаю.

Лицо его оставалось серьезным. Он напомнил мне ребенка,уставившегося на елку рождественским утром.

— Как-то странно. Просто ты так… так прекрасна сегодня.Я хочу сказать, что ты, конечно, всегда привлекательна, но сегодня, я не знаю…я глаз от тебя оторвать не могу. Я хочу…

Он не озвучил свое желание.

— Должно быть, из-за пижамы и мокрых волос, —небрежно сказала я. — Всегда возбуждает.

Но я-то знала, что именно ослепляет его. Парень из клуба.Или, верней, украденная жизнь этого парня. Смертные не могут устоять передэтим. Я вспомнила, что Сет никогда не видел меня сразу после дозы. Иногда мывстречались в тот же день — и тогда он тоже обращал внимание на особую моюпривлекательность, — но первый раз в полную силу испытал на себе этовоздействие. От его взгляда я чувствовала себя виноватой.

Его рука потянулась к моей, и я постаралась ее не отдернуть.Даже после душа я чувствовала себя грязной дешевкой. Даже в другом теле я нехотела, чтобы он до меня дотрагивался после случившегося. Я не заслуживалатакой любви.

Сет вздохнул, по-прежнему зачарованный. Его длинные пальцывыводили на моей коже теплые круговые узоры. Дыхание мое участилось.