— Боюсь тебя коснуться, — прошептал он.

— Да. Может… может, благоразумно удержаться ещенемного. Вдруг это смертельно.

— Беру обратно все, что говорил раньше о стриптизе. Этобыло лучшим, что я видел в своей жизни. — Он криво улыбнулся. — Нет,ты — лучшее, что я когда-либо видел. Все в тебе.

Я улыбнулась в ответ:

— Похоже, мы нашли обходной путь.

— Для тебя, возможно. Мне же, хм, сейчас немного…неловко. Но я, по крайней мере, рад, что смогла разрядиться ты.

Я внезапно села, пробужденная к действию.

— Ладно, а почему не можешь ты?

Его улыбка угасла:

— Что? Типа в сортире?

— Нет. Прямо здесь.

— Ты шутишь.

— Нет. — Я почувствовала, как мои губыскладываются в озорную ухмылку. — Справедливость прежде всего. Услуга зауслугу. Я сделала это для тебя, теперь твоя очередь.

— Я… нет. Нет. Я не могу.

— Уверена, что сможешь. Что тут сложного?

— Да, но…

— Никаких но. Не ты ли столько говоришь об открытости исоучастии?

— Эй! Это совсем не то.

— Именно то.

Я повернулась, оказавшись не то чтобы вплотную, нодостаточно близко, и гневно уставилась на него.

— Как ты думаешь, почему я оказалась способна на всеэто? Я думала о тебе. Я представляла тебя на мне, простирая перед тобой своетело. Я раскрылась тебе. Я позволила тебе увидеть все. Я хотела, чтобы тыполучил эту мою часть. И ничего не утаила. И теперь я хочу увидеть то же самое.

Я приблизилась еще и начала стягивать с него футболку.

— Я хочу увидеть, как ты кончаешь. Я хочу увидеть, какты уступаешь этой страсти. Я хочу увидеть твое лицо, когда, касаясь себя, тыдумаешь обо мне.

— А еще говорят, что я красноречив. — На мгновениеон прикрыл глаза. — Не могу поверить, что ты способна меня заставить.

Я рывком стянула его футболку с рекламой мясных консервов«Спам»:

— Я жду.

Сет посмотрел на меня, потом осторожно и нерешительнопринялся снимать брюки. Он бросил их на пол и потянулся к своим восхитительнымбоксерским трусам. Робея, он помедлил и рывком стянул их, как бы боясьпередумать. Я восхищенно оглядела его, впервые увидев полностью обнаженным.Когда мой взгляд остановился между его ног, я с трудом сохранила непроницаемоелицо. Бастьен его недооценил.

— Придется поднапрячься, — заметил он.

— Мне кажется, он уже напрягся.

— Прекрати свои шуточки.

— Извини. Просто расслабься, вот в чем фокус.

Я отсела, восстановив дистанцию между нами.

— Отбрось застенчивость. Просто отдайся чувству.

Он кивнул и сделал глубокий вдох:

— Спасибо, учитель. Можешь повернуться на бок — да.Так. А теперь руку… да, положи ее прямо туда. Отлично.

Он покачал головой и с почти комичным страданием назастывшем лице медленно опустил руку.

— Чтобы сделать это, мне нужно все время смотреть натебя, так что, думаю, на себя смотреть не придется. Если я буду уделять слишкоммного внимания тому, что делаю, выйдет совсем нелепо.

— Ладно, — сказала я, устраиваясьпоудобнее. — Не смотри вниз.