— Полагаю, ты все видел.

— Да. Ты неплохо справилась.

— Предпочла бы ни с чем таким не справляться.

— Кому-то надо было. — Он деликатно коснулся моейруки. — Иногда ты можешь быть довольно свирепа.

Все еще в оцепенении, я покачала головой:

— Я вообще не хочу быть свирепой.

— Джорджина. Посмотри на меня.

Я развернулась и посмотрела. Его прекрасные глаза были нежныи преисполнены любви, но была в них и сила.

— Ты все сделала правильно. — Он положил руки мнена плечи, большие пальцы поглаживали обнаженную кожу. — Ты все сделалаправильно.

— Он мой друг.

— Это неважно.

— Что с ним, Сет? Что на него напало?

— Разве не ясно?

— Только не мне.

На губах его заиграла печальная улыбка:

— То же, что заставило тебя прошлой ночью слопать целыйпакет из «Тако Белл».

— Что? Трава такого сделать не могла. Я имею в виду,заставить его поступать таким образом. «Тако Белл» тут совершенно ни при чем.

— Да, — согласился он. — Трава не могла, ноон, наверное, принял что-то еще.

Задумавшись, я снова отвернулась к окну. Вспомнилабезостановочную суетливость Дага и этот лихорадочный блеск в его глазах. Да,все это не случайно и наводило на печальные размышления. Я никогда не видела,чтобы он принимал что-нибудь сильнее алкоголя и марихуаны. Хотя… последнеевремя он был уж слишком избыточен. Под кайфом нельзя и в «Тетрис» так играть, инаписать песен на целый альбом меньше чем за месяц.

— Не знаю, что бы это могло быть. Я когда-то почти всеперепробовала, — робко призналась я.

Бессмертие позволяет экспериментировать, не опасаясьпоследствий, с которыми сталкиваются смертные.

— Но моих познаний в этом вопросе недостаточно, чтобыопределить наркотик. Как ты думаешь? Какой-нибудь амфетамин?

— Понятия не имею.

Ощутив пренеприятную головную боль, я потерла виски.Единственное, чего я хотела, — это пойти домой и лечь на диван — с однойстороны Сет, с другой — Обри, а на коленях блюдо шоколадных пирожных. Но небывать этому.

— Мне нужно идти. Теперь у нас двоих не хватает. Сновапридется работать до закрытия.

— Хочешь, зайду за тобой после работы? Вечером ясобирался в «Террис», но могу оттуда слинять.

Я заверила Сета, что ему совершенно не обязательно менятьпланы, и спустилась в магазин. Рабочая атмосфера восстановилась, как будто неслучилось ничего особенного. Вот только сотрудники смотрели по-другому. Не снасмешкой или злорадством, а как-то еще. Если бы я могла в это поверить, тоназвала бы это внезапно возросшим уважением.

После работы я пришла домой выжатая как лимон. Слабость,прямо-таки истощение, и физическое, и моральное. Обычно я высасывала жизнь изсвоих жертв, чтобы продлить бессмертное существование и чтобы перевоплощаться.Но энергию забирает не только это. Взлом и проникновение. Работа дведвенадцатичасовые смены подряд. Целомудрие рядом с мужчиной твоей мечты. Головомойкаодному из лучших друзей и неожиданное открытие, что он, по-видимому,пристрастился к чему-то очень скверному.

Во мне свербила потребность пополнить жизненные силы,вызывая, несмотря на усталость, раздражение и беспокойство. У меня эта жаждаэнергии обращается в похоть, внезапную необходимость быть использованнойкем-то, кого бы в свою очередь могла использовать я.

Я позвонила Бастьену.

— Что на этот раз? — саркастически осведомилсяон. — Полагаю, решила взяться за дело и позвонить Дейне? Так ты сможешьразом покончить с этим, рассказав ей о соседе, который задумал совратить ее инанести ущерб ее организации. А заодно можно упомянуть о взломе и добитьсямоего ареста. Если хочешь, можешь даже поцарапать мою машину. Это станетпревосходным финалом моей уже и так загубленной карьеры.

— Да заткнись ты! — нетерпеливо рявкнула я.

Видно, осталась еще во мне какая-то ярость.

— Во-первых, вчера ты не собирался укладывать ее впостель, так что выбрось это из головы. Во-вторых, ты, возможно, отпугнул еепрежде всего тем, что открыл дверь совершенно обторченный. В-третьих, если быты действительно хотел вскружить ей голову, то проявил бы ко мне большеучастия, а не вел себя как бездушный козел.

— Как поживает твоя лодыжка? — неохотно проговорилон.

— Прекрасно. Сам знаешь, как это бывает. —Бессмертного растяжение беспокоит не дольше одного дня. — Вполне сойдетдля танцев.

— Для танцев?

— Да. Я хочу, чтобы ты взял меня с собой. Сейчас. Уменя был худший день в жизни.

— Извини.

— Извини? Ты мне отказываешь? С каких это пор ты сталтаким злопамятным?

— Да я вовсе не… ну ладно, может быть, слегка: но Биллпригласил меня посмотреть футбол.

— Ты ненавидишь футбол.

— Да, но это возможность увидеть Дейну. Извини, Цветочек.Сегодня придется самой.

Раздосадованная, я отключилась и набрала следующего изизвестных мне лучших танцоров.

— Коди, — сказала я, — мы идем тусоваться.

— Ладно, — тут же согласился он, — но явозьму с собой Хью и Питера.

— Фу! Они танцуют не лучше Сета.

— Да, но мы договорились на сегодня. А может, ты сюдаподъедешь? Мы как раз в «D&D» играем. Знаешь, сколько тут дополнительныхжизней у суккуба?

— Хорошо, хорошо. Тащи их с собой.

Я повесила трубку. На самом деле все равно, кто придет. Япросто хотела, чтобы кто-нибудь был со мной. Дружеское общение придает этимвыходам некое подобие нормы, хотя для того, что я собиралась делать, никто изних мне не требовался.

— Господи, женщина, — прошептал Хью, когда черезчас я открыла им дверь. — Что ты делаешь с моими братскими чувствами?

На мне была плиссированная юбка, не прикрывавшая и половиныбедер. Облегающий топ с рукавами в три четверти оставлял плечи обнаженными икончался прямо над пупком, так что и талия была ничем не прикрыта. Он был изэластичного черного кружева, казавшегося непроницаемым в полумраке, а на светувыставляющим напоказ абсолютно все.

Осталось только решить, в каком теле отправляться на охоту.Мне не нравилось заниматься суккубовским делом в своем обычном теле — том, чтоработало в «Изумрудном городе» и спало с Сетом. Стоя перед зеркалом в ванной, яперебирала разные черты и этнические признаки. В конце концов я остановилась нахорошенькой пылкой южноамериканке с длинными темными волосами.

Мы отправились в тот же клуб, где я танцевала с Бастьеном.Там играли разную музыку, но всегда быструю и ритмичную. Она будоражила кровь.Хью сразу прилип к бару и выглядел в точности как противный парень, строящийдевушкам глазки, каким он и был. Питер, казалось, не знал, последовать егопримеру или отбивать пол. Он был в достаточной степени домосед, чтобыпредпочесть остаться с Хью, однако я знала, что подобные клубы — отличные местадля охоты как суккубов, так и вампиров. Неряшливо одетый вампир, смотрящийсяздесь совершенно неуместно, неохотно купил себе выпивку и направился ктанцующим. Впрочем, за него можно было не опасаться — своим делом он занималсяпочти столько, сколько я сама.