Он схватил одну из книг, за которые расплачиваласьпокупательница. Это был любовный роман, на обложке которого широкогрудыймужчина сжимал в объятиях полногрудую женщину. Шея ее выгнулась назад, изполуоткрытых губ явно вырывался стон. Платье упало к ногам.

— Бьюсь об заклад, это клевое дерьмо. Что может бытьлучше вздымающихся членов и уединенного досуга, чтобы слегка подрочить, а?

Он подмигнул покупательнице, потерявшей дар речи ипокрасневшей как рак. Она сунула ему деньги и на всех парах понеслась к выходу.

В ужасе я схватила его за руку и, не обращая внимания наочередь, потащила прочь от кассы.

— Что это значит?! — спросила я тихим и злымшепотом.

Он громко рассмеялся.

— Ой, ладно тебе, Кинкейд. Я просто чуток позабавился.Всегда просто охреневаю от этих любовных романов.

— Ты не должен обсуждать выбор наших покупателей. Крометого, ты ни в коем случае не можешь при них ругаться.

— Начальная подготовка. Все это мне известно.

— Правда? Так поступай соответственно.

Мы стояли там, оба потрясенные моим тоном.

Никак не ожидала, что когда-нибудь буду так выговариватьДагу. И уж точно не здесь. Мы были помощниками заведующего, сотрудниками.Хорошие служебные отношения были залогом беззаботного существования ивозможности валять дурака.

— Прекрасно, — чуть помедлив, сказал он. —Все.

Мы вернулись к кассам, подчеркнуто не замечая друг друга.Некоторое время проработали без происшествий, и тут я услышала, как он говорит:

— Ого, приятель, это круто. Надеюсь, поможет.Повернувшись, я увидела у покупателя книгу о венерических заболеваниях.

Мой пристальный взгляд встретился с вызывающим Дага. Язакончила со своими покупателями и поставила табличку «касса закрыта».Обнаружив Энди за информационной стойкой, я попросила его поменяться местами сДагом.

— Только не говори ему, что я тебя попросила. Кажется,помогая покупателям в поиске книг, Даг представлял меньше опасности, хотя гдебы я ни находилась, везде слышала его голос. Он слишком громко смеялся иразговаривал. Когда бы я ни взглянула на него, он был в движении — словно немог удержаться на месте. Один раз я увидела, как он буквально жонглируеткнигами перед покупателем. В другой — как он вприпрыжку ведет клиента в отделкулинарии. Я нахмурилась, не зная, что делать. Последнюю неделю живость егохарактера зашкаливала, но сейчас это ни в какие ворота не лезло, и я совершенноне понимала, какова здесь должна быть моя роль.

— Та рыжая девица сказала, что вы здесь главная, —вдруг обратилась ко мне женщина средних лет, когда я переставляла книги настенде.

— Я помощник заведующей. Чем могу вам помочь?

Она показала на информационную стойку.

— Этот мужчина мне нагрубил. Он помог найти несколькокниг, а потом… он сказал…

Она не закончила, захлебнувшись гневом и болью. Я посмотрелана книги в ее руках. Все о клинической депрессии. Замечательно. По крайнеймере, ни одна не называлась «Взрыв возмущения в бездушной книжной лавке». Яглубоко вдохнула, чтобы взять себя в руки, и принялась извиняться, обещая вовсем разобраться. Затем я проводила ее к кассе и велела Энди пробить все книгибесплатно. Уоррен никогда бы такого не одобрил, но сейчас меня это не заботило.

Я подождала, пока Даг закончит с очередным клиентом, а затемснова отвела его в сторону:

— Нам нужно поговорить в кабинете.

Он ответил мне кривой усмешкой. Глаза его лихорадочноблестели.

— Зачем? Давай здесь поговорим. Сама знаешь, мне нужнопомогать клиентам. Как же оставить без присмотра это богом проклятое место.

Кажется, я побледнела, с трудом заставляя себя сохранятьспокойствие. Нас слышали не меньше четырех покупателей.

— Нет. Давай пройдем в кабинет.

Он закатил глаза и дружески меня приобнял:

— Господи, какие мы строгие. О чем речь?

— Ты знаешь, о чем речь. — Я вывернулась из-подего руки. — Ты переходишь всякие границы.

Улыбка его потухла:

— Нет, это ты переходишь. Что за поза? Как ты со мнойразговариваешь?

Он говорил все так же громко. Еще несколько человекостановились, прислушиваясь.

— Я с тобой так разговариваю, потому что ты ведешь себякак полная бестолочь. Ты хамишь покупателям. Ты черт знает что вытворяешь ипрекрасно понимаешь это.

— Черт знает что? Опомнись, Кинкейд! Ты сейчас говоришькак Пейдж. Я просто веселюсь. Поняла? Помнишь, что мы с тобой раньше здесьвытворяли, до того как тебе шило в задницу вставили?

Вокруг нас уже собралась целая толпа. И покупатели, исотрудники. Мертвая тишина, если не считать музыки Вивальди, доносящейся измагазинной аудиосистемы.

— Я удивляюсь, — продолжал он, купаясь в лучахвсеобщего внимания, — где ты набралась этого дерьма? Кто тебя поставилначальником? У нас с тобой одинаковый пост, не забыла? Что, десять секунд славыв рассказе Мортенсена — и уже нос задрала? Почему бы тебе не отыскать его?Может, если он тебя снова трахнет, ты перестанешь быть такой сукой.

— Даг, — сказала я, изумляясь силе и твердостисвоего голоса — словно кто-то другой в моем теле препирался с ним, а я лишьнаблюдала со стороны. — Тебе нужно пойти домой. Сейчас же. Если ты сам неуйдешь, я тебя вышвырну.

Конечно, я понятия не имела, как выполню угрозу. На самомделе я была чуть ли не до смерти напугана. Сердце колотилось как бешеное. Мыстояли лицом к лицу, навязывая друг другу свою волю, причем он возвышался надомной на полголовы да и сложен был покрепче. И все же я не сдавала позиций,держась решительно и непреклонно.

Наконец он отступил, отведя взгляд. Потом пожал плечами иодарил окружающих глупой ухмылкой, словно они были его соучастниками в этойхохме.

— Конечно. Все, что пожелаешь. Меня не волнует. Я всякомогу использовать выходной.

Он снова оглянулся с вызывающей и самодовольной минойпобедителя. Обозрев толпу, он со смехом удалился.

Люди стояли молча и затаив дыхание. Изо всех сил изображаяспокойствие, я целеустремленно направилась к лестнице и по дороге бросила Бет:

— Поработаешь здесь?

Я поднялась в кафе и заказала мокко. Трясущимися рукамивзяла чашку и, повернувшись, увидела Сета. Сегодня на нем была футболка слоготипом группы «Рэтт».

— Фетида, — мягко произнес он.

Я пошла к окну, и он последовал за мной. За окном покварталу Куин-Энн сновали машины и люди. Я смотрела на них, не видя.Присутствие Сета у меня за спиной утешало и успокаивало. Он готов был меняподхватить, хотя падать я пока не собиралась. Я осознала, что именно поэтомувыбрала его, и неважно, что там получается в постели.