Хотя в те дни фунт, конечно же, стоил гораздо дороже.

Хьюго Крейн умер в 1826 году. На Плантации тогда жили стотри жителя. Большая часть жителей, кроме стариков, работала лесорубами.Стариками считались мужчины после двадцати пяти лет.

В 1826 году городок, который потом будет известен как ХейвенВиллидж, начал разрастаться по обе стороны дороги, ведущей в Дерри, кудаместные лесорубы два раза в месяц отправлялись пропить и проиграть в карты своюзарплату. Серьезные покупки они делали в большом городе, а мелочь просаживали вкакой-нибудь таверне. В 1828 году в городке открылись два первых магазина. Ихвладельцами были братья Хирам и Джорж Кудер.

Так в 1831 году Монтвилль стал Кудерсвиллем.

И это никого не удивило.

Кудерсвиллем город назывался до 1864 года, когда егоназвание опять переменилось. Теперь он назывался Монтгомери, в честь местногомальчика Эллиса Монтгомери, поступившего учиться в Геттисбургский университет.Смена названия была кстати, потому ??то последний оставшийся к тому времени вгороде Кудер вконец разорился и за два года до описываемого нами моментапокончил жизнь самоубийством.

После Гражданской войны город потряс кризис, в результатекоторого появилось новое название. Тогда было модно давать маленьким городкамклассические названия — Спарта, Афины и, конечно же, Троя. В 1878 году Монтгомеристал Элладой. По этому поводу миссис Монтгомери, мать героя, которой только чтоисполнилось семьдесят лет, весьма скептически высказалась на церковномсобрании. Так или иначе, переименование состоялось.

Монтгомери стал Элладой.

Прошло двадцать два года.

Однажды проповедник по имени Кольсон по неизвестным причинампроезжал Элладу. Кстати, местный историк Миртл Дюплесси почему-то решил, чтонастоящее имя Кольсона было Кудер и что он был незаконнорожденным сыномАльбиона Кудера, последнего из Кудеров.

Кем бы он ни был, он завоевал сердца большинства христиангорода собственной версией веры в то, что зерно готово к посеву, кнеудовольствию мистера Хартли, главы методистской церкви Эллады и Трои, имистера Кроувелла, пастыря местных баптистов. Но их голоса не возымелидействия. Учение преподобного Кольсона поразило городок подобно эпидемиихолеры. Тогда-то и произошла следующая, на сей раз окончательная, сменаназвания.

В жаркий августовский вечер Кольсон выступил перед своимиприхожанами.

Шел 1900 год.

Проповедник произнес блистательную речь. Он назвал город«благословленным местом», на котором лежит печать Господня. «ОбладаниеГосподом», — он несколько раз повторил это.[1] Уже на следующий день жителиЭллады стали поговаривать о переименовании города в Хейвен. Преподобные мистерКроувелл и мистер Хартли категорически возражали против этого. Муниципалитетотнесся к идее равнодушно. Единственное, что смутило чиновников, —необходимость изыскать сорок долларов, чтобы переделать въездной знак.

Процедура переименования состоялась двадцать седьмого марта1901 года. Общественный комитет устроил пышный праздник с танцами ифейерверком. Кольсон стал героем дня.

И только преподобный Хартли переживал переименование какличную драму. Зачем они сделали это? Зачем? — вопрошал он себя, стоя островкомотчаяния и одиночества в океане человеческого веселья.

Внезапно на его плечо легла чья-то сильная теплая рука.Оглянувшись, он увидел своего старинного друга Фреда Перри. Лицо Фреданастолько вытянулось от удивления, что Хартли помимо собственной волиулыбнулся.

— Харт, с тобой все в порядке? — встревожено спросил ФредПерри.

— Да. Просто на минутку закружилась голова.

— Пошли со всеми, Харт. Сейчас начнется фейерверк.

— Иди. А я еще побуду здесь и поразмышляю о сложностяхчеловеческой природы. — Он сделал паузу и с нажимом спросил: — Ты понимаешь,Фред? Понимаешь, зачем они это сделали? Ты, который почти на десять лет старшеменя? Понимаешь?

И Фред Перри покачал головой: нет. Он не понимает. Онподдерживает преподобного мистера Хартли. Он солидарен с преподобным мистеромХартли. А этот пройдоха Кольсон…

Нет, Фред Перри не понимал человеческую природу. Совсем непонимал.

Ребекка Б.Паульсон была замужем за Джо Паульсоном, одним изтрех хейвенских почтальонов. Джо обманывал свою жену. Бекки Паульсон знала это.Она узнала это три дня назад. Иисус сказал ей это. В последние три дня Иисусрассказал ей множество ужасных вещей, из-за чего она потеряла аппетит и совсемперестала спать… но как это было захватывающе! Она просто не могла наслушатьсяЕго, насмотреться на Него…

Иисус стоял на телевизоре в доме Паульсонов. Он находилсятам уже шесть лет. Изображение Его подарила сестра Бекки, Карина, живущая вПортсмуте. Джо попытался что-то сострить по поводу такого странного подарка, ноБекки быстро заставила его заткнуться.

Джо не раз пытался переставить картинку, но Иисус неизменнооказывался на прежнем месте. Джо пытался мотивировать свое желание тем, что егопартнеры по покеру, приходящие к нему играть по четвергам, недовольны: никомуне нравится, если кто-то, пусть даже сам Иисус Христос, подсматривает в твоикарты.

— Карты — дьявольская утеха, вот поэтому им и неуютно, — отрезалаБекки.

Джо, прекрасный игрок в покер, счел разумным оставить безвнимания этот выпад, просто на время прихода друзей в дом он стал отворачиватьИисуса лицом к стене, а потом вновь поворачивать обратно.

Но сейчас Бекки точно знала, почему он так не любит Егоизображение. Он не может не чувствовать, что картинка обладает магическимисвойствами. Иными словами, она чудотворная. Если бы не картинка, Бекки ещедолго пребывала бы в неведении…

О, ей казалось, что она всегда знала, что что-то происходит.Он перестал спать с ней в одной постели, перестал настаивать на занятияхсексом. Бекки к этому была совершенно равнодушна, но считала секс неотъемлемойчастью любого супружества. Его воротничок частенько попахивал духами. Но онамогла бы не заметить очевидного, если бы седьмого июля изображение Иисуса нателевизоре не начало говорить. В противном случае она не заметила бы даже такойважный фактор, как то, что коллегой Джо по работе была некая Нэнси Восс,приехавшая в Хейвен из Августины. Бекки казалось, что эта Восс (про себя нашагероиня называла ее просто «Гусыня») лет на пять старше Джо и ее самой, то естьей около пятидесяти. Но для своих лет она была в хорошей форме. Гусыня, судя поее собственным словам, была предрасположена к сексу от природы и даже принималаучастие в каком-то съезде таких же, как и она, поклонников постельных утех. Ивсе равно Бекки могла бы ничего не заметить, если бы изображение Иисуса незаговорило.