вечность, а мышцы этого великолепного скакуна тем временем превратятся в студень из-за отсутствия надлежащих упражнений. – Он положил руку Страффорду на плечо. – Обидно было бы, а? Вам нельзя не признать мою правоту.

Окошко в стене открылось, и чья-то рука просунула в него металлический поднос со стаканом виски. В отверстии появилось широкое лицо Река:

– Опять в кредит, мистер Харбисон?

– Ну вот, сразу видно хорошего человека, – сказал Харбисон, беря стакан. – И послушайте, Рек, слыхали вы что-нибудь о лошади священника? Ну, знаете, о том здоровом мерине, Мистере Сахарке?

Рек наклонился к окошку, на этот раз ближе, снова переглянулся со Страффордом, а затем опять переключил внимание на Харбисона:

– Сами на него претендуете?

– Что ж, мне было бы интересно, если бы его выставили на продажу.

– У отца Тома была сестра, – сказал Рек, отдаляясь от окошка. – Поговорите с ней, чего вам стоит.

Когда окошко закрылось, они услышали из-за него завывания Река, выводящего своим пророческим голосом: «Горько плачет он ночью, и слёзы его на ланитах его»[19]…

Харбисон сел. Это была четвёртая или пятая порция – Страффорд уже потерял счёт, – и глаза его приобрели возбуждённый блеск.

– Так, стало быть, у падре есть сестра, да? – пустился он в рассуждения. – И как же мне, интересно, с ней связаться? – Он разговаривал сам с собой, погружённый в нетерпеливые размышления. Страффорд поднялся со стула. Харбисон уставился на него: – Вы же ещё не уходите, нет?

– Ухожу. Я устал. Желаю вам спокойной ночи.

Он подошёл к двери.

– Слушайте, – сказал Харбисон ему в спину, – если услышите что-нибудь, ну, вы понимаете, об этом коне, не могли бы…

– Почему бы вам не поговорить об этом с вашей сестрой?

– С Сильвией? – он фыркнул. – Я же вам говорил, она живёт в стране розовых единорогов!

Страффорд туманно улыбнулся и открыл дверь.

– Короче говоря, спокойной ночи.

Сквозь сводчатый проход, зевая, прошла миссис Рек.

– Можете подсказать мне, как пройти в мой номер? – спросил Страффорд.

– Пойдёмте, покажу, – сказала женщина и снова зевнула.

Она стала подниматься по узкой, плохо освещенной лестнице. Инспектор задавался вопросом, что сталось с Пегги, той девицей с огненно-рыжими локонами. Вероятно, она уже отошла ко сну. Ему живо вспомнились её неправильный прикус и россыпь веснушек на переносице.

– Будет ли мистер Харбисон сегодня здесь ночевать? – спросил он, поневоле обращаясь к широкому крупу миссис Рек, который двигался впереди него по ступенькам.

– Будет, – ответила она через плечо. – Не выставлять же мне его за порог в такую мрачную погоду. Он останавливается здесь, когда заезжает в Дом навестить сестру.

– Значит, он с ней всё-таки видится, с миссис Осборн, так? Просто у меня сложилось впечатление…

Они подошли к лестничной площадке.

– Подождите минутку, дух переведу, – сказала миссис Рек, положив одну ладонь ему на руку, а другую прижав к своей ключице. Грудь её тяжело вздымалась. – Эта лестница однажды в могилу меня сведёт. – Она пошла дальше. – Чудак он, как по-вашему, – сказала она, – наш предприимчивый Фредди? Имейте в виду, с ним надо держать ухо востро – он редкостный плут!

– Как часто он здесь останавливается?

– Ой, да не так уж и часто. Время от времени. Когда удобно. И, разумеется, – усмехнулась она, – не упускает случая приударить за нашей Пегги.

– Это же ваша дочь? – спросил Страффорд.

Миссис Рек остановилась и удивлённо воззрилась на него.

– Боже упаси! – снова засмеялась она, покачав головой. – Вот уж не хотелось бы мне иметь Пегги Дивайн у себя в дочерях, хотя девушка она и славная.

По обе стороны коридора было по три комнаты. Миссис Рек остановилась возле средней в правом ряду. Достала из кармана фартука связку ключей на большом металлическом кольце и перебрала их.

– О чём хоть он с вами говорил?

– Мистер Харбисон? О коне. Мистере Сахарке. Он принадлежит… принадлежал отцу Лоулессу.

– А-а, ну это да, святой отец отлично разбирался в лошадях, в охоте и во всех подобных делах. Трудно поверить, что его больше нет. Не то чтобы я так уж его любила, прости меня господи…

– Да? А что же?

Было видно, что миссис Рек сожалеет о сказанном. Она отвернулась, возясь с путаницей ключей. Наконец выбрала один и вставила его в замок.

– Есть! – Она толкнула дверь. – Вот это и есть наш роскошный номер, – широко улыбнулась она инспектору.

Комната была маленькая, с узкой деревянной кроватью, стулом и огромным высоким комодом. На сосновом столе под окном стояли эмалированный кувшин и таз. Шторы были задёрнуты. Кровать покрывало розовое атласное пуховое одеяло, пухлое, гладкое и блестящее, как корочка пирога. Дорожная сумка Страффорда, которую кто-то поставил возле кровати, казалось, взирала на него с самодовольством, как будто, добравшись сюда первой, считала законной хозяйкой комнаты именно себя.

– Очень мило, – пробормотал он. – Спасибо… очень мило.

– Надеюсь, вам здесь будет уютно. В постели для вас уже лежит грелка. – Миссис Рек развернулась, собравшись уходить, но остановилась. – Кстати, комната мистера Харбисона находится напротив. Смотрите, не столкнитесь с ним наутро: с больной головой после выпитого накануне, а также после того как проехал все эти мили по снегу, он будет злющим, как медведь-шатун.

– Значит, он не жаворонок, – сказал Страффорд, кладя сумку на кровать.

– Ну, сегодня утром его точно не было – он не стал есть яичницу с беконом, которые я ему озаботилась приготовить.

– Так мистер Харбисон был здесь вчера вечером, да? – спросил Страффорд, поворачиваясь к ней.

– Был, как не быть. Хотел отправиться домой, да застрял в снегу, вернулся и остановился снова. – Она вопросительно посмотрела на него: – А вы почему спрашиваете?

– О, да просто так. Спокойной ночи, миссис Рек.

Он открыл сумку и начал распаковывать багаж. Женщина всё ещё стояла в дверях.

– Вы мне вот что скажите, инспектор Стаффорд… – начала она.

– Стр-р-раффорд, – виновато улыбнулся он, как и всегда, когда приходилось делать эту поправку.

– Извините, мистер… Страффорд. – Она сделала паузу. – Мне, видите ли, просто интересно стало. Отец Том…

Её голос стих.

– Да? Что насчёт него?

– В городе говорят… – Она ещё раз заколебалась, а затем поспешно продолжила: – Говорят, что он вовсе и не падал с лестницы в Баллиглассе, а если и падал, то помер не от падения.

– Да? А что ещё говорят в городе?

– Да ходят-то самые разные слухи – знаете ведь, каково это, когда в маленьком местечке случается крупное событие.

Он кивнул. Уж он-то знал толк в маленьких местечках.

– Мы расследуем обстоятельства смерти отца Лоулесса, – сказал он. – Нам предстоит пройти долгий путь, прежде чем мы узнаем что-нибудь наверняка.

– Сегодня вечером об этом по радио передавали.

– Что,