— А дальше? — спросил Паша.

— Дальше? — повторил Данил. — Дальше вы поступаете в егополное распоряжение. На ближайшие сутки. Обеспечить передвижения, связь,контрнаблюдение… да все, что потребуется. Вплоть до девок, если такое желаниевозникнет. И никакого подобострастия, судари мои. Вежливость, корректность — ине более того. Он большой человек, но это еще не значит, что мы должны гулятьперед ним на цыпочках, у «Интеркрайта» собственная гордость… Вопросы есть?

— Как он меня узнает? — спросил Паша.

— Никаких паролей-отзывов, — усмехнулся Данил. — Признаюсь,я в глубине души терпеть не могу все эти профессиональные хохмочки: «Это у васпродается беременная кенгура?» — «Нет, но моя бабушка наяривает «Мурку» навиолончели». Боже, какие пошлости… Паша, ты ему просто покажешь этот самыйбрелочек. Он только выглядит стандартной поделкой, а на самом деле смастряченпо моему заказу в Шантарске и таит глубокий внутренний смысл, сторонним людямнепонятный… Да, и вот еще что. Как учит житейский опыт, в ситуациях, подобныхнашей, возможны разнообразные провокации. Поэтому по пустякам не демонстрируйтеваше умение вскидывать ноги выше ушей противника и побивать одним махом семерыхвчерашним номером газеты. Короче, суперменствуйте только в тех случаях, когдаопасность нешуточная. Надеюсь, вы оба — люди достаточно опытные, чтобыопределить момент, когда вам всерьез соберутся оторвать яйца? Поняли? Вот иладненько. Допивайте свои компотики и отчаливаем.

— Насчет завтра все понятно, — сказал Паша. — А сегодня чтобудем делать?

— А ничего не будем делать, — сказал Данил. — Ждать у моряпогоды. Не вижу я пока что направлений, по которым следовало бы работать. Вотприедет барин, барин нас рассудит… Я серьезно. Мы пока что тыкаемся вслепую,как те индийские слепошарые обормоты из притчи. Помните? Которые забрели кслону в стойло, стали хватать его за разные места, кто за нос, кто за ухо, и наосновании сих скудных тактильных наблюдений делать выводы о внешностиживотного… Вот только тут есть один нюансик. Мало того, что они прежестокоошибались, один из них еще и подвергался смертельной опасности. Соображаетекто? Нет? Ну, орлы… Тот, кто по неосторожности ухватил бы носатого загениталии. Реакцию слона угадать нетрудно. А посему мораль проста: не стоитслепому наобум лапать слона, можно и на яйца ненароком наткнуться — и получитьхоботом по башке… Ну, пошли?

Они гуськом поднялись по узенькой лестнице и вышли на улицук радости стоявших снаружи ближе всего к двери — компания из четырех человекобрадованно ринулась внутрь, на освободившиеся места. Данил первым свернул вдлинную и широкую арку, напоминавшую скорее туннель: кафе располагалось прямо вжилом доме. Шаги звучали гулко, отдаваясь причудливым эхом, солнце уже село, ив туннеле было темновато…

Неожиданно вынырнувшая слева и двинувшаяся им навстречупараллельным курсом, как выразился бы Довнар, кучка людей поначалу не вызваланикакой тревоги, но через пару секунд у Данила сработало то самое шестоечувство профессионального телохранителя, неописуемое словами волчье чутье. Нетникаких внешних признаков опасности, но некий противный импульс встряхнул тело,прошел по нервам…

Он не стал увертываться от летящего прямехонько под дыхкулака, хотя мог бы грамотно уйти в сторону. Всего лишь неуловимым движениемсгруппировался, втянул живот под одеждой — так что кулак нападающего коснулсятела костяшками пальцев, и не более того. Причем ударивший мог головупрозакладывать, что качественно влепил прямиком в сплетение. В цирке этоименуют «апач»…

Данил, конечно же, придушенно охнул и согнулся, примернопредставляя последующее. Ага, так и есть, левая ладонь пошла на удар меж шеей иплечом, третьим ударом, надо полагать, швырнет к стене…

Он добросовестно отлетел спиной вперед к грязнойвыщербленной стене, по каковой и сполз наземь, пачкая пиджак, но понеся гораздоменьше урона, чем представлялось нападавшему. Совсем рядом завязалась азартнаявозня — с шумными выдохами сквозь зубы, непроизвольными вскриками, смачнымиплюхами.

Краем глаза он видел справа ожесточенную махаловку, нобольшую часть импровизированной батальной сцены от него заслоняла фигуранападавшего. Тот стоял, расставив ноги, всем обликом демонстрируя непреклоннуюсилу и крутость. Как ни унизительно, но не стоило рассеивать иллюзии касаемосвоей беспомощности. И Данил, сидя в нелепой позе на грязном бетоне, закрылсяправой рукой — совершенно естественное, инстинктивное движение насмертьперепуганного слабака. Судорожно ловил ртом воздух — как и следовало послеудара под дых…

Опа! Жесткий носок штиблета пребольно угодил по ребрам. Аж взобу дыханье сперло, как ни старался Данил пассировать удар. Если это будетпродолжаться, придется все же малость побарахтаться, не выходя из рамок образа…

Нет, нового пинка не последовало, нападавший покосился всторону, где все еще возились, хрипя и сопя. Его лица Данил рассмотреть так ине смог — и позиция неудобная, и темновато. Очки валялись неподалеку, одностекло, как и следовало ожидать, разбилось…

Черный штиблет опустился прямо на них, медленно поелозил,дробя уцелевшее стекло в крошку — нарочито демонстративно, с расстановочкой. Непора ли вопить «караул!» и «милиция!», как и подобает честным гражданам,подвергшимся хулиганскому нападению?

Его рывком вздернули на ноги, так что многострадальныйпиджак вновь вытер стену, в противоположном на сей раз направлении. Данилдобросовестно обмяк, воротничок рубахи резал горло, но не бывает худа без добра— теперь он мог рассмотреть рожу противника настолько, чтобы потом суверенностью того опознать…

Удар левой по ребрам — несильный на сей раз, определенноигравший роль завершающего мазка кистью.

— Ты, морда очкастая! — рявкнул ему в лицо незнакомец, обдавгустым запахом табачища. — Кончай шнырять по городу, понял? В речку спущу, скамнем на ногах! Чтобы духу вашего здесь не было, москали долбаные! Понял,спрашиваю?

Данил слабо трепыхался, всем своим видом давая понять, чтоиз-за пережатого горла не в состоянии издавать осмысленные звуки. Противник,похоже, и сам это наконец сообразил. Внезапно отпустил его (Данил пошатнулся,налетел спиной на стенку и едва не упал), обернулся на свист подельничков. Ивсе пятеро, стуча подошвами, быстрее лани рванули во двор, в ту сторону, откудаи появились. В три секунды исчезли с глаз, как не было.

Кто-то, привлеченный шумной возней, уже заглядывал в арку напротивоположном конце, окликнул, пока еще спокойно:

— Эй, что там?

— Да ничего особенного… — откликнулся Данил, повернулся ксвоим:

— Ходу!

Первым оказался под открытым небом, в обширном тихом дворикес рядками густых кустов, беседками и детскими качелями. Слава богу, постороннихсвидетелей не оказалось. Двор давно знакомый, проходной, ищи-свищи тех злодеев,если у них поблизости стояла машина, ни одна собака не разыщет…