– Я мог замедлить этот процесс, но теперь моих сил уже недостаточно. Для этой проблемы не существует решения, не существует даже среди бесконечных знаний, какими обладают жители Ньювали. Деревьям нельзя нанести магический урон менее сильный, чем тот, что их породил. Их можно срубить, однако даже их обрубленные ветки могут причинить вред. Они не спят. Они не горят.

Все попытки уничтожить Лес на протяжении многих лет потерпели неудачи, и все равно я что-то сделала с деревьями. Корни и ветки расступились. Значит, их можно остановить. Но уж лучше я залезу в гнездо к вивернам, чем добровольно ступлю в земли этого Леса еще раз.

– Наверняка есть что-то еще, что вы можете попробовать сделать, – говорю я. – Вы… Ронин, паучий король.

– Я никогда не называл себя королем. Этот титул придумали мне другие. Тем не менее в именах скрывается некая сила. Что скажут люди о целителе душ через год? Через десять лет? Через столетие? Ты освободила души, что были заключены в ловушку в этом лесу, и ты должна сделать это вновь.

До того как я могу придумать подходящий ответ, мой взгляд перемещается и снова встречает его глаза. К счастью, его зрачки на этот раз выглядят нормальными.

– Я? Я же… не… – я замолкаю, чтобы собраться с мыслями. – Почему лес вообще разрастается? Что держит духов в ловушке Мертвого Леса?

– Не имеет значения что это.

Мне кажется, что он говорит так, будто беспокоится обо мне. Но, может, мне лишь кажется.

– Конечно, это имеет значение. Разве не будет лучше установить истинную причину, по которой Лес разрастается? Тогда вы могли бы найти для нее решение.

Помню, в моем сиротском доме был мальчик, который каждый вечер, перед тем как ложиться спать, кричал от ужаса несколько часов напролет, так как боялся темноты. Монахи что только не делали, чтобы его успокоить, – поили чаем, кормили обещаниями, а затем стали ругать и наказывать. В конце концов кто-то узнал, что год назад мать этого мальчика увела его на улицу темной ночью и бросила там одного. Другие дети придумали, как остановить саму причину его слез.

Просто срубить деревья Мертвого Леса – не значит решить проблему, что скрывается в его недрах. Чтобы по-настоящему понять, как взять лес под контроль, необходимо выведать, что же скрывается в его корнях.

Я начинаю объяснять это Ронину, но он меня прерывает.

– Если бы только решение всех наших проблем было таким простым. Что действительно имеет сейчас значение, так это то, что ты можешь остановить Лес. Ты целитель душ. Это ремесло вовсе не из легких.

– Но я ничего не знаю о своем ремесле. Я не могу…

– Разрастающиеся деревья становятся серьезной угрозой для королевств, однако, учитывая, что лес разделяет их, он также и поддерживает между королевствами мир. Чтобы и дальше быть эффективным, Мертвый Лес должен оставаться под контролем. Других вариантов просто-напросто нет.

Даже зная о напряженности в отношениях между Эвейвином и Ньювалинской империей в северных землях, я до сих пор сомневаюсь, что может начаться война, уверенная, что Ронин этого никогда не допустит. Однако если он верит, что Мертвый Лес является единственным средством предотвращения войны, то королевства Тия находятся в куда более хрупком мире, чем я верила.

Вот в чем истинная причина, по которой он пожелал поговорить со мной и Саенго, понимаю я, – не для того, чтобы обсудить нападение шаманов, а для того, чтобы навязать мне эту жуткую обязанность. И, хотя я понимаю, почему он это делает, гнев крепчает внутри меня. Однако, так как он заставил меня прийти сюда, в место, которое едва ли может быть лучше, чем альтернатива вечного заключения в долине Крайнес, у меня нет другого выбора, кроме как подчиниться ему.

И все же я пришла сюда, потому что у меня были на то и свои причины. Мне нужно узнать, почему шаманы напали на нас. Однако если то, что говорит Ронин, является правдой и я первый целитель душ, появившийся со времен, когда был заложен город Мирриим, то, если я докажу, что могу успокоить опасный Лес, смогу и доказать тем самым королеве, что являюсь ее союзником, а не врагом. Возможно, таким образом, я даже смогу вернуть себе свое место рядом с Кендарой.

– Вы правы, Мертвый Лес должен быть укрощен. Однако есть еще кое-что, что мне необходимо.

Брови Ронина едва заметно поднимаются. Мне теперь любопытно, что бы он сделал, если бы я отказалась ему помогать. Очевидно, не так уж часто кто-то ему отказывает.

– Ты со мной торгуешься?

– Да.

Хотя выражение его лица остается беспристрастным, мне отчего-то кажется, это его забавляет.

– И что же тебе необходимо?

– Атака на чайный дом. Один из шаманов сбежал. Во-первых, мне нужно его поймать. А затем мне нужно узнать, кто послал его и почему.

Один уголок его рта дергается вверх, превращаясь в едва уловимую улыбку.

– Ваша королева готовится к войне. Она отправила соколов, требующих ответов от Мирриима. Она так просто не забудет об этой атаке. Ее обвинения разозлили Ялаенгов, которые уже недолюбливают ее за то, как она обращается с рожденными шаманами.

Ялаенги – правящая династия Ньювалинской империи.

– Какое им дело до рожденных шаманами?

– Им нет никакого дела, – заверяет меня Ронин. – Рожденные шаманами не ньювалийцы, и империя не станет вступать в войну, просто чтобы защитить их. Однако империи не нравится, как она ненавидит расу шаманов. Эвейвианские или ньювалинские шаманы, они все равно шаманы.

– Но, если королева Мейлир действительно готовится к войне с империей из-за этого, у нас лишь больше причин выяснить правду.

– Я смог утихомирить обе стороны на некоторое время. Мы встретимся через две недели у северных границ моих территорий и обсудим, как решить этот конфликт дипломатичным способом. Поэтому я согласен с твоими условиями. Как ты и сказала, мне нужно узнать истинную причину нападения шаманов.

Я настолько поражена тем, что он так легко со мной согласился, что на секунду теряю дар речи. Когда же наконец снова собираюсь с мыслями, то спрашиваю:

– А шаман, который сбежал?

– Я уже отправил своих собственных солдат для помощи в его поисках и поимке. Пока же тебе стоит начать учиться управлять своей магией.

Он ставит чашку на блюдце так аккуратно, что фарфор даже не звякает. Затем кладет свои длинные пальцы на стол. Из-под столешницы выползает белый паук. Он забирается на его палец, длинные ножки карабкаются по костяшкам пальцев и останавливаются на тыльной стороне его ладони. Я наблюдаю, наполовину боясь, что паук прыгнет через стол и усядется у меня на коленях.

– Ты неопытная и необученная. Мы не сможем узнать, на что ты по-настоящему способна, пока ты не научишься управлять своим ремеслом. – Он наклоняется вперед, чтобы посмотреть на паука поближе, который устроился у него между костяшек пальцев. В такой позе кончики его ушей кажутся еще более заостренными. – Разве ты стала бы оценивать способности фехтовальщика по тому, как он справился со своей первой в жизни дуэлью?