Многочисленные термы и бани, воздвигнутые римлянами,поражали иностранцев, впервые попадающих в «Вечный город». Непосвященномучеловеку трудно было понять, какое значение придают суровые латиняне этимстроениям, отличавшимся таким разнообразием форм и непривычностью масштабов.

Именно в термах римляне узнавали последние городскиеновости, вести из провинций, из других стран, обсуждали цены на хлеб, рабов,скотину, другие товары, говорили о кандидатурах магистратов, выдвигаемых наэтот год. Своеобразным центром политической жизни города были и термы Минуция.Строительство их началось еще в 533 году римской эры консулом Марком МинуциемРуфом, почти одновременно с началом строительства Фламиниевой дороги. Ноначавшаяся через три года 2-я Пуническая война надолго задержала строительство,не позволяя римлянам тратить силы и средства. В 557 году римской эры, уже послепобеды над Карфагеном и разгрома македонского войска у Киноскефал,[89]в год консульства Гая Корнелия Цетега и Квинта Минуция Руфа грандиозное строительствона Авентине было закончено.

Построенные из альбанского туфа и белого этрусского мрамора,термы стали излюбленным местом отдыха многих знатных римлян. На арочныхконструкциях терм, искусно украшенных греческими мастерами, были изображены вседвенадцать богов римского пантеона. Но великолепному архитектурному ансамблютерм не суждена была долгая жизнь. Во время пожара в городе в 817 году римскойэры, в период правления императора Нерона и консулов Гая Лекания Басса и МаркаКрасса Фруги, термы постигла участь большинства старых зданий на Авентине.Пожар уничтожил их почти полностью. Позднее, уже в период правления императораВеспасиана, эти места были застроены многочисленными инсулами.

В самый канун выборов термы обычно пустовали, так какримляне предпочитали видеть кандидатов воочию и лишний раз убеждаться в ихщедрости. Последнее, разумеется, было куда важнее.

Однако в этот день именно к термам Минуция спешил верховныйпонтифик, которого уже ждали собравшиеся там сенаторы. И хотя по римскому временибыло около девяти часов утра, Цезарь очень торопился.

Поднявшись в этот день с рассветом, верховный жрец быстропозавтракал и в течение почти двух часов принимал клиентов, разбирая их жалобыи просьбы. После чего еще в течение двух часов принимал жрецов своей коллегии,обсуждая с ними предстоящие процедуры ауспиций во время выбора магистратов.После небольшого отдыха он занялся гимнастическими упражнениями. Несмотря насвой жреческий сан, Цезарь справедливо считался одним из лучших фехтовальщиковв городе. В Риме было лишь несколько человек, которые могли соперничать с ним вэтом искусстве. Словом, первая половина дня прошла у Цезаря как обычно.

У самого входа в термы его приветствовал управляющий,проведя с поклоном до аподитерия.[90] Верховный жрец заплатилему символическую плату в один сестерций. Плата была действительносимволической, так как попасть в термы Минуция не могли даже очень богатыелюди. Войдя в аподитерий, Цезарь обнаружил там сразу шестерых римских граждан,нетерпеливо ожидавших его прихода. На левой стороне зала сидели уже успевшиераздеться Марк Красс, Лициний Мурена и Метелл Непот. Справа раздевались ДецимСилан и Марк Цицерон. Катулу, сидевшему рядом, помогали раздеваться сразу трирабыни, аккуратно укладывающие его тогу на край скамьи.

Разноцветный мозаичный пол аподитерия великолепногармонировал с фресками сцен, изображенных на стенах помещения. Здесь былаМедея с сыновьями, находящаяся в гиппокаусте, Пеллий с дочерьми, выходящими изтерм, и многие другие сцены античного омовения древних героев мифов. Белыефигуры богов, стоявшие на постаментах, резко контрастировали с темно-красныммрамором стен. На мозаичном полу ярко сверкали блестки голубоватого мрамора.

Цезарь радушно поздоровался со всеми присутствующими ипрошел к скамьям, позволяя рабыням раздеть себя. Увидев верховного жреца,Цицерон улыбнулся особенно радостно:

— Я твердо верил, что ты сегодня придешь, Цезарь. Богиблаговолят мудрым и оказывают им свое покровительство.

— Именно поэтому римский народ избрал тебяконсулом, — любезно ответил верховный жрец, заметив, как улыбнулись Красси Мурена.

Напротив него было большое зеркало, вставленное в искусновырезанное отверстие огромного голубого мраморного туфа. От его внимания неускользнуло, как смотрит кандидат в консулы на одну из рабынь, помогавшихраздеваться Катулу. Молодая гречанка все время улыбалась, не решаясь открытозасмеяться. «Видимо, новенькая, — догадался Цезарь, — нужно будетобязательно купить ее и послать в подарок Мурене. Она ему явно приглянулась». Взеркальном отражении Цезарь видел, как тот все время облизывал свои толстые,похотливо изогнутые губы.

— Я думаю, мы не будем играть сегодня в мяч, а пойдемсразу в ункторий,[91] — предложил Метелл Непот. Сердитый инадутый, он даже в термах старался не терять своей значительности. Недавноизбранный народным трибуном на следующий год, Метелл Непот пользовался большимавторитетом в городе благодаря родственным связям с самим Гнеем Помпеем. Женапрославленного полководца Минуция была родной сестрой Метелла Непота. А близкиеродственные связи с сильными личностями более всего помогали в Риме завоевыватьавторитет и уважение в обществе, будто одни имена и титулы родственников моглидобавить человеку ума и талантов. Общество, лишенное главного ориентира в своейшкале нравственных ценностей, возвеличивающее человека не по истинным заслугам,а благодаря родственным связям, неизбежно переживает процесс моральной деградации,заменяя подлинные идеалы ложными.

— Я распорядился, чтобы в унктории нас ждали лучшиебальнеаторы, — добавил Марк Цицерон, — а про игры в мяч мы вспомнимсразу после выборов.

— Если на то будет воля богов, — добавил Силан.

Все семеро римлян прошли в ункторий, где их уложили настолы, покрытые парфянскими шелковыми покрывалами, и искуснейшие бальнеаторыпринялись натирать их тела густым оливковым маслом. Цезарь лег на стол,стоявший между столами Красса и Цицерона.

Долгое молчание в унктории прервал, наконец, Катул.

— Завтра выборы, Цезарь, и ты, конечно, знаешь, зачеммы все здесь. Нас волнует, кто сумеет победить на выборах, кто пройдет вконсулы. Разногласия между оптиматами и популярами существуют, но сейчас важноодно — чтобы не прошел Катилина. — Катул закашлял, переворачиваясь на боки, отдышавшись, снова продолжал: — Катон, Агенобарб, Бибул — все были противнашей встречи, но я сумел настоять на ней. Хотя, если великие боги сохранят насдо сатурналий, мы должны будем благодарить и нашего консула Цицерона. Это онсумел организовать сегодняшнюю встречу.