В описываемый нами период ему шел пятьдесят второй год, и онуже успел пройти все магистратуры Рима, занимая посты квестора, эдила, претора,консула и, наконец, цензора, имеющего право пересмотра списка членов сената.Среднего роста, довольно тучный, с прямыми, резкими чертами лица и тяжелымподбородком, он смотрел на людей исподлобья подозрительным, настороженнымвзглядом своих серо-желтых глаз, словно подозревая, что каждый из них хочетобмануть его. В Риме говорили, что половина сенаторов — должники этогочеловека. И Цезарь хорошо знал, что это не только слухи. Сам он часто прибегалк кредитам Красса, который поддерживал популяров Цезаря в борьбе противоптиматов, смотрящих свысока на выскочку Красса, не принадлежащего по рождениюк сенаторскому сословию. Это, однако, не мешало многим оптиматам занимать унего деньги.

Неожиданно на другом конце улицы возникла свалка — очевидно,сторонники враждующих партий снова начали выяснять отношения. Многие зеваки,следившие за спором Красса с Эпидием, бросились туда, дабы насладиться новым ибесплатным зрелищем. Красс недовольно пожал плечами, даже не повернувшись вдругую сторону. Деньги были важнее какой-то стычки. Стоявшие рядом с нимвольноотпущенники и рабы, взявшись за мечи, сразу образовали полукруг, надежноприкрывая своего патрона со всех сторон. Эпидий, беспокойно оглядываясь,согласился на цену Красса, стараясь скорее завершить этот торг.

Цезарь, попрощавшись с Крассом и Эпидием, пошел в тусторону, откуда раздавались громкие крики. Верховный понтифик имел правонаказывать любого человека в Риме за неподобающее поведение или неуважение кбогам. А нарушение общественного порядка в городе означало неуважение к богам.Нечленораздельная речь во время драки оскорбляла бога Фабула, ругательстваоскорбляли бога Логика, удары по телу римлянина вызывали гнев богинимускулатуры Карны, драки на пороге чужого дома вызывали недовольство богапорогов Форгула. Такое количество богов почти обязательно делало любогоримлянина богоотступником, превращая веру в глупый фарс. Чем больше идоловставит перед собой человек, тем менее он верит в их силу, шарахаясь от одногоидола к другому.

Подойдя к толпе, стоявшей у портика дома, принадлежащегоГнею Корнелию Лентулу Клодиану, бывшему консулом в 682 году римской эры, задевять лет до описываемых нами событий, Цезарь обнаружил, что драка ужезакончилась и подоспевшие легионеры из городских когорт префекта АврелияАнтистия взяли под стражу нескольких драчунов. На земле, истекая кровью, лежалмолодой римлянин. Один из легионеров, грубо расталкивая толпу напиравших зевак,побежал к храму Марса Мстителя за лекарями. Заметив Цезаря, все почтительнорасступились. У раненого изо рта шла кровь, и он, изрыгая проклятия, катался отболи по земле. Цезарь подошел поближе, приветствуя самого префекта,оказавшегося здесь во время обхода города.

Аврелию Антистию шел сорок пятый год. За двадцать пять летбезупречной службы он был шесть раз ранен и четырежды награжден дубовым венком.Начав службу молодым легионером Суллы, он вместе с ним участвовал в походахпротив Митридата и взятии Афин, за что был произведен в старшие центурионы.Затем под руководством Лукулла, уже в должности войскового трибуна, совершалпоходы в Азию, особо отличившись в сражении у Кабиры,[80] гдеон был тяжело ранен в голову. Страшный шрам, лишивший его левого уха, тянулсяот макушки до шеи. Когда, по закону Габиния, Помпей получил неограниченныеправа для борьбы с пиратами, Антистий был уже легатом, и Помпей поручил емуликвидацию главных киликийских баз. Опытный легат полностью выполнилпоставленную задачу, истребив несколько основных баз пиратов.

В прошлом году по предложению консула Луция Юлия Цезаря,родственника верховного понтифика, он был назначен префектом городской стражи ив это беспокойное время как нельзя лучше справлялся со своими нелегкимиобязанностями.

— Приветствую тебя, Цезарь, — холодно сказалпрефект.

— Привет и тебе, Антистий. Я вижу: эта молодежь опятьдоставляет тебе неприятности, — с улыбкой начал говорить Цезарь, —они, наверное, что-то не поделили. Кто из них виноват больше?

— Все виноваты, — твердо сказал Антистий. —Замолчи ты, или, клянусь Юпитером, я размозжу тебе голову, — суровоприкрикнул он на продолжавшего кричать римлянина.

Тот испуганно замолк. Префект презрительно скривил рот:

— Он даже не может переносить боль молча. И этогражданин Рима.

Показались запыхавшиеся лекари, быстро пробирающиеся сквозьтолпу. Они сразу бросились к раненому. Цезарь подошел к остальным, стоявшим подохраной легионеров.

— Я вижу знакомые лица, — сказал он, покачавголовой, — конечно, здесь Клодий. Без тебя ведь не обходится ни одна дракав городе.

Клодий улыбнулся.

— Я не столь искусно владею оружием, как ты, Цезарь, имогу показывать свое мастерство только в уличных сражениях.

— Это говорит не в твою пользу, — спокойно заметилверховный жрец. — А ты, Цетег, как оказался среди этих молодыхдрачунов? — спросил Цезарь у знакомого римлянина. — Я думал, ты ужевышел из этого возраста. И Вибий здесь. Аврелий, твой сын тоже срединих, — удивленно сказал Цезарь, обращаясь к префекту.

Тот нервно отвернулся. У него дернулось лицо:

— Клянусь молниями Юпитера, род Аврелиев не признаетэтого нечестивца своим отпрыском. Его судьбу будет решать суд. Он и Цетегзатеяли эту драку, а Клодий пришел на помощь Вибию со своими друзьями.

— Что вы не поделили, Вибий? — тихо спросилЦезарь, наклоняясь к юноше. — Надеюсь, не женщину?

Юноша вспыхнул от проницательности верховного жреца, иЦезарь понял все. Эвхарист уже успел рассказать ему о стычке, происшедшей междуВибием и Цетегом у него в таверне, а Юлий, умевший предвидеть последствиякаждого поступка, был убежден, что драка произошла из-за Семпронии.

После того как Вибий столь неудачно толкнул Цетега, тотискал случая отомстить обидчику. И застав его сегодня на Субуре одного, Цетегпроследовал за ним на эту тихую улочку, а затем в окружении несколькихсобутыльников бросился на него. Вибию, несомненно, пришлось бы очень плохо, непоявись вовремя Клодий с двумя компаньонами. В завязавшейся драке было раненодвое римлян, и один из них весьма тяжело. За такую драку в стенах городавиновные приговаривались к крупному денежному штрафу в триста ассов,[81] и Цезарь понимал, сколь строг будет Антистий в подобнойситуации.

И он не ошибся. Пользуясь своим правом, Аврелий Антистийприговорил обоих зачинщиков драки к штрафу в триста бронзовых ассов, илисемидесяти пяти серебряным сестерциям.