Кофе допит. Заглядываю в джезву… гляди-ка, опять полна!Волшебный кувшинчик из «Тысячи и одной ночи». Наливаю вторую чашку, придвигаю ксебе альбом в чёрном бархате. Тут, видимо, негритянки?

Оказывается, что нет.

На первой странице — фотография женщины, прикованной кстулу. За её спиной глухая кирпичная стена, голова запрокинута и лица не видно,но полуобнажённое тело обещает многое. Цепи блестящие, с нарочито крупнымизвеньями. Под ногами женщины, на полу, лежит кожаная плётка.

Так.

Закрываю альбом, отодвигаю к углу стола. Пусть дожидаетсясадистов-мазохистов.

И впрямь «Всякие забавы».

Смотрю на радугу переплётов. Попробуем угадать. Например,голубая обложка.

Гляди-ка, угадал! С первой фотографии жизнерадостноулыбается голливудский киноактёр, уже третий год слывущий секс-символом. Одетон в кожаную куртку, сапоги и кружевное бельё. Э, дружок, повезло же тебе.

Разумеется, подписи под фотографией нет. Даже еслинесчастный красавчик, никогда не страдавший гомосексуальностью, предъявит кборделю иск, доказать что-либо будет сложно. Фотография на самом деле слегкаискажена, и никто не сочтёт её уликой. Кроме тех, конечно, кто бывал в глубине,и знают, как домысливает образы взбудораженный дип-программой мозг. Но те, ктознают виртуальность не понаслышке, знают и её закон. Самый главный.

Свобода.

Во всём и для всех.

Может быть, это и правильно…

Укладываю актёра поверх дамы в цепях. Пусть развлекаются,страдальцы.

Розовый альбом… неужели лесбиянки? Странно…

А, просто парочки. Две девицы с вызывающими взглядами, однастоит на коленях, вторая опирается ей на плечи, цепко смотря на меня.Нет-нет-нет. Не сегодня. Не после четырнадцати уровней «Лабиринта». Полежите-кав сторонке, вам и вдвоём скучно не будет, печёнкой чувствую.

Коричневый альбом. Фантазия пасует, приходится открывать.

Старуха в обвисшем платье.

Боже ты мой, и впрямь — на все вкусы! Подстрекаемыйлюбопытством, тру фотографию пальцем. Старуха на фотографии оживает. Кокетливоулыбается, начинает пританцовывать, мелко семеня ногами, и расстёгивать свойбалахон.

Бабка, да ты с ума съехала…

Укладываю коричневый альбом поверх розового и начинаюхохотать. Охранник в углу косится на меня, но молчит. Я не выдерживаю, испрашиваю:

— Бывают… клиенты?

Тыкаю пальцем в коричневый бархат. Охранник сдержаннокивает.

Фиолетовый. Кручу его в руках, тщетно пытаясь хоть что-топридумать. Опасливо заглядываю на первую страницу… вдруг — деды?

Козочка.

Я имею в виду — коза. Молодая. Беленькая, с короткимиострыми рожками.

Уже не смеюсь, сил нет. А козу ведь в виртуальность непогрузишь. Значит, либо человек-оператор, либо программа… имитирующаясексуальные стереотипы молодой развращённой козы.

Бабка, подои козу.

Остаются три альбома — белый, зелёный, жёлтый. Открываю белый,почему-то терзаемый мыслями о эльфах, ангелах и прочих эфирных созданиях. Неугадал. Просто женщины. Как и положено, на первой странице знаменитаятоп-модель в вечернем платье от Кардена.

Ладно, платье мы ещё рассмотрим. Взвешиваю на руке зелёныйальбом. Что ещё осталось, из подвластного могучим эротическим фантазиям? Дети,конечно. Открываю альбом. Ага. Малолетний миллионер, киноактёр и любимецстареющих домохозяек. Помоги бабке козу держать, мальчик…

Жёлтый альбом. Тоже угадал. Лицо девочки смутно знакомо,кажется тоже актриса. Антураж поражает — уходящий до горизонта пляж под лучамивосходящего солнца. Чем загорать, детка, отнесла бы ведёрко свежего козьегомолока в избу.

Расправившись с самыми «всякими» из предлагаемых забав,наливаю себе бокал вина. Жестом киваю на стопку альбомов с нетрадиционнымипартнёрами, охранник молча берёт их и уносит.

Надо было тот, с животными, получше разглядеть. Интересно,есть ли там молодые крокодилицы и зрелые, как Мадам, лебёдушки? Впрочем, если инет, то организуют по просьбе клиента. Хоть зелёного осьминога, хоть сукупит-буля.

Начинаю проглядывать белую книгу, временами заставляя девицсовершить стриптиз. Выбор потрясающий. Кинозвезды и манекенщицы кончаютсядовольно быстро, дальше идут незнакомые лица. Незнакомые, но симпатичные. Неудерживаюсь, заглядываю в самый конец альбома.

Белый лист и надпись: «Нарисуй своё счастье».

Да, отсюда никто не уйдёт обиженным.

Пролистываю альбом быстрее. В конце концов, поглядеть наобнажённых красоток, что в движении, что нет, можно и менее дорогостоящимиметодами, чем сидя в глубине.

Негритянка в набедренной повязке, эскимоска в мехах,кореянка на циновке, полинезийка с кольцом в носу. Виртуальности чужд расизм.

Листаю ещё быстрее. Страница, другая, третья…

Вика.

Я замираю, глядя на девушку, которая улыбается мне каждоеутро.

Мадам появляется неслышно, как привидение.

Садится рядом, спрашивает:

— Вам налить ещё вина, Стрелок?

Киваю. Я, наверное, долго так просидел, разглядывая Вику. Нафотографии вечерний полумрак, она сидит на перилах деревянной веранды, за еёспиной — тёмная кайма леса, тускло-жёлтый пузатый фонарь в высокой траве,чёрное зеркало бассейна.

— У нас бывают самые разные клиенты, — задумчиво говоритМадам. — Некоторым нравятся кинозвезды, а некоторым — козочки…

Лёгкая усмешка.

— Кто эта девушка? — спрашиваю я.

Мадам недоумённо смотрит на меня.

— У неё есть реальный прототип?

Хозяйка борделя прижимается к моему плечу, долго смотрит нафотографию.

— Стрелок, на такие вопросы я не имею право отвечать. Да ине знаю. Здесь тысячи лиц, Стрелок. Многие могут показаться вам знакомыми, —лёгкая улыбка, — но это случайность. Она вам кого-то напоминает?

— Да.

— Кого-то реального?

— Не совсем… — я обрываю свою одностороннюю откровенность. —Мадам, я могу… встретиться с этой девушкой?

— Разумеется, — наши взгляды встречаются, наши лица рядом, веё глазах ирония и насмешка. — Десять долларов час. Сорок долларов ночь. У насумеренные цены. Доступные любому хакеру.