Почти пересиливший заклятье Азарга падает и теряет сознание от стремительного как укус гадюки удара кулаком в челюсть, он уже не слышит, как муж неведомой ткачихи с уважением говорит, глядя на него: ''Человек столь сильной воли точно не может быть простым воином''.

Он не видит, как его напарник говорит с сияющим кулоном, не видит, как рядом с его пленителями плавно приземляется крылатый зверь.

Не чувствует, как пара сошедших с грифона здоровяков подхватывают и более-менее бережно волокут его на огромную всю покрытую удивительно мягкими перьями спину.

Свой первый полёт зайсан баргут провёл уподобившись бесчувственному мешку с картошкой, заправлявший на грифоне маг-пилот так и не дал ему проснуться за все три дня пути до зоны переноса....

*

Бектер — кольчуга или панцирь.

Илд — прямой обоюдоострый монгольский меч, бывает используется в паре с таким же.

Хатангу дегаль — пластинчатый доспех по типу бригантины.

Новая цитадель, гостевые покои на четвёртом уровне.

Спустя три дня после разгрома вторгнувшейся из степи орды.

Азарга — зайсан, наследственный и одновременно избранный лидер народа баргутов, пленник клана Красного Дракона.

Он очнулся от странных ощущений в теле. Очнулся и некоторое время не открывая глаз просто лежал, наслаждаясь необычно-мягкой упругостью ложа, на котором находилось его тело, ласковой нежностью укрывавшего его одеяла, окружавшими его со всех сторон душистыми ароматами трав, чувствуя затылком какую-то пушистую слегка пружинистую подкладку, так отличавшуюся по ощущениям от привычного ему набитого волосом валика для головы. Непривычная, но весьма приятная лёгкость в теле прилагается — за всю свою жизнь зайсан не чувствовал себя настолько хорошо отдохнувшим после ночного сна. Окружившие его со всех сторон мягкость и нежность убаюкивают-успокаивают-обволакивают... подчиняют себе.

Как жаль, что моменту полной гармонии души и тела суждено существовать невероятно краткий срок — очень скоро тяжёлые болезненные воспоминания о случившемся совсем недавно возвращаются в его голову, врываются в неё как озверевшие от крови кочевники в только что взятый ими город, будоражат разум и кровь! Азарга широко распахивает глаза и... немедленно упирается взглядом в красиво расписанный позолотой и серебром потолок: необычайно сложные узоры гармонично переплетаются с изображениями птиц и неведомых зверей... и звери, и птицы выглядят удивительно реалистично, объёмно... на них хочется смотреть, их хочется изучать, открывая всё новые и новые детали... и подсознательно ожидая движения лапы или головы, взмаха крыла. Против воли чудесные росписи на некоторое время полностью приковывают к себе внимание зайсана — он никогда, даже в ханском дворце, даже в захваченных дворцах китайских вельмож не видел столь прекрасных картин!

Ему потребовалось серьёзное усилие, для того чтобы оторвать взгляд от завораживающих изображений! Вместо расписных чудес на потолке Азарга рассматривает себя, ложе, на котором он по видимому какое-то время отдыхал. Увиденное породило в нём двойственное чувство: с одной стороны, укрытое тонкой белой тканью широкое ложе не может не вызвать его одобрения, как и набитая каким-то мягким-упругим материалом, приятно пахнущая и вообще похожая на облако подушка для головы или тонкое-лёгкое, почти невесомое, но при этом тёплое и приятное коже одеяло; с другой, его не может не беспокоить полное отсутствие его старой одежды, оружия, вещей. Нет, совсем нет, Азарга одет... в белые как снег рубашку и штаны из тонкой-тонкой ткани, на ощупь напоминающей покрытие ложа и чехол подушки. Неприятное открытие — кожа рук тайши выглядит непривычно гладкой и светлой и пахнет... ни чем она не пахнет: ни мокрым войлоком, ни конским потом, ни дымом костра, ни прогоркшим бараньим жиром, ни вкусом скисшего молока, ни даже извечным спутником любого кочевника и всадника навозом — он не чувствует ни одного из сопровождавших его с самого детства запахов, и это... это... страшно!

- Неужели я умер?! - испуганно подумалось ему во время очередной безуспешной попытки унюхать хоть что-нибудь привычное. - Ведь только лишённый тела дух ничем не пахнет! -

Азарга высоко задирает край одетой на него белой рубахи, заглядывает в штаны... и едва удерживает на губах страшнейшее богохульство! Ладно кожа — она такая же пугающе гладкая и чистая как на руках, но почему его ''стручок'' и ''бубенцы'' полностью лишились окружавшей их густой растительности!?

- Что это такое?! Что за издевательство?!! - в душе правителя кипит возмущение, а так же желание рвать и метать — он жаждет крови. - Кто осмелился надо мной так мерзко подшутить?! А может это оскорбление или особо изощрённая пытка, вроде китайской пытки водой? - внезапно подумалось ему. - Но какой смысл лишать меня волос, да ещё столь безболезненным образом? - Следующая мысль мгновенно вызвала у него холодный пот: - Или... пока я спал, меня лишили не только волос...? -

Напуганный догадкой зайсан вновь торопливо заглядывает к себе в штаны, ожидая худшего... и облегченно выдыхает спустя несколько секунд — кроме начисто исчезнувших волос всё остальное на месте и вроде бы в хорошем, неповреждённом состоянии. Было бы неплохо убедиться в работоспособности... но заниматься рукоблудием как кой-нибудь пацан уважаемый вождь и зрелый-семейный мужчина всё же не стал. Немного успокоившийся Азарга продолжает ощупывать себя и вскоре обнаруживает, что волосы исчезли не только у него между ног, но и с головы, с лица, с груди и из подмышек. Страшно озадаченный, почти переставший испытывать гнев лидер баргутов силится, но не может понять, зачем кому-то с ним так поступать? Какая здесь польза или выгода? Одно несомненно: с тела волосы удалены весьма искусным образом и при этом использовалось очень острое лезвие.

- А может быть волосы нужны для колдовства против меня? - наконец-то в лихорадочно ищущий ответов разум постучалась более-менее логичная