Днём городок трепетал на ветру полотнищами таких ненадёжных на вид домов, терпеливо принимающих и палящие лучи солнца и короткие, но по-летнему обильные дожди. Люди, сообразуясь с капризной и переменчивой погодой, то суетились вокруг своих жилищ, то, подгоняемые тугими струями налетевшей непогоды, прятались кто где, и, переждав очередной ливень, снова возобновляли кипучую деятельность.

За тремя защитными полосами лесов, воды и полей, развернулся ещё более грандиозный лагерь. Можно было подумать, что на колоссальном пространстве готовы были схлестнуться две огромные армии — одна защищалась, укрывшись за каналами и чащобами, а вторая вела осаду. Но это было совсем не так.

Бойцы Русского Добровольческого корпуса, выиграв тяжёлый бой на Красном Октябре, взяли под охрану эволэков и кураторов, привезя к искалеченному комплексу института всех, кто доверил им свои жизни. И теперь, образовав вместе с добровольцами защитный периметр, они не пускали к ибисовцам никого постороннего. Даже следователям, что круглые сутки копошились в помещениях уничтоженного института, приходилось проходить их контроль и следовать на место работы по узкому коридору, что РДК им, смилостивившись, предоставил, а расспросы свидетелей вести под присмотром заматеревших в боях мужиков.

Императрица не стала делать для себя исключение и проделала тот же маршрут, что и все. Идя почти без охраны в самое сердце лагеря, она сознательно ставила себя в довольно опасное положение, но понимала, что поступить иначе, и не повидаться с семьями эволэков, которые, бросив всё, примчались защищать своих детей, не может, не накликав на себя беду в виде лишних подозрений. Разговор и без того предстоял очень тяжёлый.

Обступившая владычицу людская масса нестройным хором голосов приветствовала венценосную особу, но в голосах и взглядах было больше укора и сомнений, чем привычного заслуженного восторга. Анна Сергеевна понимала причину таких перемен настроений, но развеять их вмиг даже не надеялась — слишком тяжёл и сокрушителен был удар, слишком много вопросов пока оставалось без ответов.

— Здравствуйте, — просто приветствовала она подданных. — Сегодня не будет никаких громких речей или пламенных заверений. Я просто хочу попросить вашей помощи и совета, ибо у меня нет выбора, кроме как признаться в собственных ошибках.

Хоть и обещала, но выбить из себя привычку говорить высоким штилем не получалось — подготовка, однако! Но никто, даже пронырливые журналисты, не решились пока перебить её речь.

— Я очень рада, что выжили все эволэки и их наставники, хотя эта радость и омрачена немалой кровью наших воинов, и всех, кто не убоялся встать на пути смерти. Я хочу выразить признательность моим подданным, кто боролся и помогал, кто делился кровом и хлебом, кто в трудный час подал руку и подставил своё твёрдое плечо. Спасибо вам.

Она сделала паузу и оглядела собравшихся, вполне довольная началом. Она строила речь очень тактично и взвешено, избегая острых углов, ведь кроме сухих официальных сводок Имперской Службы Безопасности существовала масса независимых или просто неподконтрольных Владычице средств массовой информации. И те уже успели сломать ей планы, выдав на ура массу версий произошедшей трагедии, подкреплённых фактами, в том числе утечкой секретных вроде бы данных о ходе только начавшегося расследования, фактов, которые теперь замолчать не удастся.

Она приготовилась к настоящему шторму, ведь молчать родные и соратники не станут. Императрица сама связалась перед приездом с людьми, что откликнулись на горе знакомых и не очень людей, и попросила, именно попросила их выбрать из своих рядов несколько наиболее авторитетных людей. Те откликнулись и взвалили на свои плечи очень сложную задачу — составить перечень вопросов, на которые друзья и близкие работников института, и, естественно, сами ибисовцы, хотели бы узнать ответы. Это, по идее, должно было предотвратить хаос, и придать встрече более конструктивную форму.

Вперёд выдвинулся зрелый мужчина, в котором Императрица узнала отца пропавшего эволэка Элана. Вместе с ним сделали по три шага ещё пять человек, три женщины и двое мужчин.

— Спасибо, Ваше Величество, что нашли возможность приехать, бросив в столь сложный момент все дела, — вежливо начал Андрей Николаевич, держа в руках несколько листов бумаги. — Нам бы хотелось знать, что произошло на самом деле. Пожалуйста, расскажите, насколько можно полно и подробно, обо всём произошедшем.

Раткин держался молодцом, и не только он — в первых рядах были родные и остальных пропавших без вести, в том числе и Дарья, сестра Мирры, но даже она сохранила самообладание.

— Что вы хотите знать? Спрашивайте, не стесняйтесь. — Она развела руками, сделав важную оговорку. — Конечно, сейчас идёт расследование, и, как вы понимаете, мы не можем открыть всей информации, чтобы не навредить делу, но, всё чем смогу…

Отец Лиса сглотнул комок и, естественно, задал самый животрепещущий вопрос:

— Ни в списках погибших, ни в списках живых нет наших детей. Пропали Элан, Нариола, Лассава, Мирра, Диолея, Афалия и Ханнеле, вместе с ними и Ольга. Где они?

Императрица вся напряглась, понимая, что этот вопрос будет самым первым и самым трудным.

— Как вы знаете, основная версия произошедшего — теракт, это уже не вызывает сомнения. Вопрос только в том кто это сделал и зачем. — Она твёрдо встречала взгляды людей, и, не колеблясь, продолжила. — Есть сведения, что ИБиС взорван киборгом Ольгой, той самой, что пропала вместе со старостами и ещё тремя эволэками. Так же известно, что молодые люди, в которых свидетели опознали Элана и Мирру, взорвали библиотеку института имени Ломоносова. Ещё трое злоумышленников уничтожили часть Центрального Имперского архива, их так же удалось опознать — это Лассава, Диолея и Нариола. Все они погибли, подорвав себя вместе с намеченными целями…

Тут, как и ожидалось, поднялась настоящая буря — возмущённые граждане не могли поверить в услышанное. Чтобы старосты и опытные эволэки пошли на такое преступление? Да, ни за что!!! Но Императрица, хладнокровно выждав, пока страсти поутихнут, подняла правую руку, требуя тишины, но получила возможность продолжить не сразу.

— На кой чёрт им, создателям «Якоря», взрывать своё же детище?!?! — кто-то сумел перекричать жуткий гвалт, и люди примолкли, дожидаясь ответа.

— Это правильный вопрос, но и данные видеонаблюдения, и показания очевидцев говорят об одном и том же — перед подрывами бомб эволэки говорили что-то об опасной находке. Что имелось в виду неизвестно точно, но, очевидно, это что-то связано с Океанесом и, возможно, именно с новой методикой погружения. К сожалению, я не могу сказать ничего более конкретного.

— Наших детей якобы видели на шоссе, — продолжил расспрос Раткин, едва сдерживая подступившее бешенство, — недалеко от Женнеца, где они, по словам водителей, вели бой с какими-то неизвестными. Были однозначно опознаны Нариола и Лассава, а, кроме того, в группе присутствовал и один юноша, вполне возможно мой сын, хотя военное снаряжение не позволяет утверждать это однозначно. Как могут одни и те же люди находиться в одно и то же время в местах, отстоящих друг от друга на десятки километров?