дергается у меня в руках, пытаясь освободиться – не понимает, что я пытаюсь помочь. Думаю, что некоторые животные все-таки это сознают. Поначалу отбиваются, а потом их охватывает эдакое буддистское спокойствие – как будто до них вдруг доходит, что кто-то будет заботиться о них, облегчит их страдания.

Осторожно кладу большого коричневого дикого кролика в запасную переноску, которую всегда держу в багажнике, затем сажусь за руль и медленно и осторожно преодолеваю остаток пути до клиники. Когда заношу его в смотровую, меня встречает Самир, который говорит, что сам осмотрит его, и советует мне пока выпить чайку. Ванесса берет меня за руку и ведет в комнату отдыха. Хорошо же я сейчас выгляжу, если они так реагируют! Надеюсь, все решат, что дело только в кролике, и не будут задавать никаких наводящих вопросов. Они уже ошибочно предположили, что это я его сбила, а я не стала их поправлять, потому что у меня просто нет сил что-то говорить, и пусть они лучше думают, что я расстроена всего лишь из-за пострадавшего животного, а не уязвленного самолюбия.

Все, о чем я могу думать, – это Марк в пабе со школьными мамашами прошлым вечером. Стук моего сердца усиливается, когда слова Фрэнки вновь эхом звучат у меня в голове: «Как будто они с приятелем реально вздумали кого-нибудь снять». Почему он так поступает со мной?

* * *

Адреналину от утренних событий требуется время, чтобы немного выветриться. Но всякий раз, когда я успокаиваюсь, в моем сознании вновь возникают образы Марка и школьных мамаш, и гормон «бейся или беги» опять встряхивает все тело – и так чуть ли не весь день. Сейчас я устала и благодарна судьбе за то, что время операций подошло к концу.

– Последний клиент, – со вздохом облегчения бормочу я, когда мы вместе с Нишей ведем крайне возбудимого бордер-терьера ко мне в кабинет.

– Судя по всему, нет, – говорит она, кивая в сторону компьютера.

Смотрю через ее плечо на экран. Этого не может быть…

– Я думала, что эта рентгенография намечена на завтра, прямо с утра, – отвечаю я, в замешательстве хмуря брови.

– Я сейчас свяжусь с регистратурой, – обещает Ниша, нажимая кнопку внутренней связи, гудок которой я слышу со стороны регистрационной стойки в приемной. Подхватываю пса и усаживаю его на стол. Он принадлежит миссис Харрис, одной пожилой даме из деревни. Кто порекомендовал ей эту породу, ума не приложу – бордер явно никак не подходит для женщины за семьдесят, страдающей изнурительной агорафобией[11]. Пса привезла сегодня ее соседка, поскольку беспокоится, что он мало двигается и страдает ожирением. Пока дожидаюсь Нишу, бегло осматриваю его и прихожу к выводу, что соседка права. Ну а выписать диету и составить план физических упражнений вполне может и Ниша.

– Ниш, – зову я. – Можешь расписать план для этого красавчика?

– Э-э… Ну конечно. И мне очень жаль, но на рентген уже пришли. Ждут в приемной.

– Ничего не понимаю, – говорю я, и раздражение придает остроту моему тону. Смотрю на настенные часы. – У нас буквально десять минут до закрытия! Все вроде в курсе, что на это время мы никогда не записываем на рентген и УЗИ.

– Видно, какой-то недосмотр, Дженни. – Ниша пожимает плечами.

– Не понимаю, как это вышло… Ладно, по-любому заканчивай здесь, а я пойду посмотрю.

Собираюсь уже выбежать из кабинета, но Ниша хватает меня за руку.

– Вы уж с ней не слишком строго – она все еще осваивается.

– Да, я все понимаю. – Высвобождаю руку и иду в приемную.

Собака, которой предстоит сделать рентген, лежит под креслом своего хозяина. Кен Фрэнсис, владелец паба, сидит и читает журнал о домашних животных. Проскальзываю за стойку и наклоняюсь над Эби, которая заносит в компьютер результаты предыдущей консультации.

– Ты здесь уже достаточно давно, чтобы знать, Эби. – Я стараюсь говорить тихо, но при этом понимаю, что это звучит резко. Почти угрожающе, даже для моих ушей. Но я ничего не меняю. – Ради бога, мне нужно было вовремя уехать отсюда! Теперь из-за твоей оплошности я опоздаю забрать детей с продленки.

– О боже… Простите. – Лицо у Эби морщится, и я чувствую укол вины. Ошибки случаются – кому как не мне это знать. Но по какой-то причине сейчас это знание не мешает мне быть стервой, и, несмотря на осознание того, что вымещаю свой гнев не на том человеке, я не сдаю своих позиций.

– Ну, теперь-то уже слишком поздно извиняться, не так ли? Я же не могу отказать мистеру Фрэнсису, согласна?

– Я могу объяснить, что это моя ошибка, – лепечет Эби, поднимаясь со стула. Опускаю руки ей на плечи, заставляя ее вернуться на свое место.

– Нет. Я не собираюсь заставлять клиента расплачиваться за твою ошибку. Все мы их то и дело допускаем, – с улыбкой добавляю я, как будто это как-то поможет сгладить ситуацию. На лице у Эби натуральный ужас, и вид у нее такой, будто она вот-вот расплачется. Иногда я пугаю себя тем, насколько могу быть похожа на собственную мать.

– Я могу позвонить в школу и объяснить, почему вы опаздываете… – Ее голос дрожит.

– Весь смысл продленки в том, чтобы работающие родители могли забрать своих детей позже обычного времени окончания уроков. Опоздания в таких случаях крайне не приветствуются.

Если б здесь сейчас была Хейли, я попросила бы ее забрать детей вместо меня – ей уже пару раз приходилось это делать. Но она пораньше ушла на прием к врачу, а никому другому я этого не доверю.

– Я постараюсь, чтобы они поняли, что это не ваша вина! Я прямо сейчас позвоню, хорошо?

– Если не трудно, – натянуто отвечаю я. – Номер есть в базе данных, в файле «Семейные контакты на случай чрезвычайных ситуаций».

Разворачиваюсь на каблуках и натягиваю на лицо широкую улыбку, чтобы поприветствовать Кена Фрэнсиса и его черного лабрадора Виски, который бежит облизывать меня, как будто я его старый друг.

– Привет, парень! – Наклоняюсь, чтобы почесать его за ушами. Мое раздражение сразу же утихает, как это часто бывает, когда я оказываюсь рядом с животными – они обладают замечательной способностью успокаивать и снимать стресс, и именно поэтому, наверное, мы – нация любителей животных. Во всяком случае, в общем и целом. Мои мысли опять возвращаются к бедным истерзанным существам, оставленным у меня на крыльце, и приходится встряхнуть головой, чтобы прогнать эти образы. – Ладно, давайте за мной в рентгеновский кабинет, Кен. Можете помочь ему успокоиться, но потом вам придется подождать снаружи. Не хочу, чтобы вы стали радиоактивным.

– Нет, красотка, это