которые я скрываю от Марка, является лишь краткосрочным решением. Бесследно все уничтожить – вот единственный способ защитить себя. Могу предположить, что тот, кто так поступает со мной, делает это по какой-то причине – наиболее очевидной сейчас представляется попытка обвинить меня в похищении Оливии, и чем больше я сейчас думаю об этом, тем больше вероятность того, что и в убийстве. Поскольку, думаю, в дальнейшем события будут развиваться именно так.

Тело Оливии будет наконец найдено, и полиция выйдет на меня. Таков их план. Просто нутром это чую. Убийство Оливии повесят на меня, словно бабочку, приколотую к трупикам животных. Я уже меченая.

Нужно срочно выяснить, кто стоит за всем этим, прежде чем они успеют окончательно разрушить мне жизнь.

Глава 22

Марк

– Классно погудели, старина. Надо будет при случае повторить. – Бретт запихивает в рот кусочек тоста, запивая его глотком черного кофе. У меня сводит живот, когда я смотрю на него.

– Да, определенно. – Слабо улыбаюсь. – Хотя в следующий раз не стоит так сильно налегать на алкоголь.

– Та последняя стопка явно оказалась для тебя лишней, – смеется Бретт.

– Чья, черт возьми, это была идея? – Сам не знаю, почему это спрашиваю, поскольку ответ очевиден.

– Э-э… твоя! Думаю, ты пытался доказать, что способен перепить меня. Эпик фэйл, как выразились бы нынешние детишки.

Качаю головой, тут же об этом пожалев, – кажется, что мозг бьется о внутренние стенки черепа. Я ему не верю – в жизни не стал бы подстрекать его полировать пиво водкой. Я-то знаю, к чему это может привести… Потираю виски.

– Ну что ж, спасибо, что позволил мне выставить себя на посмешище…

Тут вдруг сознаю, что сам-то Бретт с утречка почти как огурчик. Как это он ухитрился убрать столько спиртного и суметь: а) – вспомнить абсолютно все события вечера и б) – избежать похмелья?

– О, ну как я мог устоять? Всегда так забавно наблюдать, как ты творишь свою магию с женщинами после того, как наклюкаешься… Я как будто вернулся в прошлое.

– В каком это смысле?

– Отдельные озабоченные мамочки кормились прямо с твоей ладошки, старина!

Подкатывает дурнота, когда возвращаются кое-какие воспоминания. Во что же я ввязался?

– Только не делай такой испуганный вид, – говорит Бретт, хлопая меня по спине. – Это был просто безобидный флирт. Им это понравилось.

«Они», как я теперь с ужасом вспоминаю, были компашкой мамаш детишек из класса Эллы. Ой, как нехорошо… Совсем нехорошо. Да еще и в такой момент… Ну и как это могло выглядеть – женатый мужчина, заигрывающий со стайкой теток в том самом пабе, в котором была Оливия совсем незадолго до своего исчезновения? Прежде чем я успеваю задать Бретту еще какие-то вопросы, входят Элла и Элфи, которые усаживаются за стол с припухшими со сна глазами и растрепанными волосами. Какая чудесная штука – эта детская невинность! Жаль, что всем нам приходится взрослеть, становиться ответственными и отягощенными суровыми уроками жизни. Бретт продолжает что-то рассказывать о прошлой ночи, и я демонстративно кашляю, намекая, что ему следует немедленно заткнуться. Это не тот разговор, который я хотел бы вести в присутствии своих детей.

Бретт смеется.

– А, понял. Не дурак. Не хочешь, чтобы твои детишки знали, что у папы есть и такая шаловливая сторона, а?

Я игнорирую его, и до него наконец доходит. Похоже, он слишком уж сильно наслаждается моим унижением. Конечно, настоящий друг вмешался бы. Велел бы мне угомониться прошлым вечером, а не потворствовал моим пьяным выходкам. Теперь я понимаю, что Бретт определенно лучше контролировал ситуацию, чем я, подстрекая меня, словно какого-то последнего раздолбая из студенческого братства. Интересно, выпил ли он вообще свои стопки? Оглядываясь назад, припоминаю, что он вел себя почти так же, как в былые времена, – выстраивал стопки в ряд, и на каждые две, которые заглатывал я, брал только одну, выплескивая вторую через плечо или же опрокидывая в ближайшую кружку с пивом. В то время я даже этого не осознавал – лишь однажды вечером, год спустя, он признался во всем во время игры в «Правду или действие»[8]. Неужели я опять попался на эти его школярские уловки? Боже, он, должно быть, думает, что я полный придурок…

И почему Бретт вообще так старается посодействовать моему бизнесу? На самом-то деле я прекрасно справляюсь и без его контактов. И его идея открыть офисы по всей стране, на мой взгляд, чересчур уж грандиозна. Я семейный человек, за чем-то феерическим не гонюсь. В общем, я просто позволяю ему нести меня на своей волне, как это было раньше. Где-то внутри меня начинает расти настороженность, когда я наблюдаю, как он чередует кусочки тоста с глотками кофе; его чавканье в промежутках реально раздражает. Возможно, я излишне поспешил принять его помощь – я очень редко действую под влиянием момента, но в тех случаях, когда это все-таки происходит… Что ж, не хочу вспоминать о чем-то подобном, но ничего хорошего такого рода импульсивность мне пока не принесла.

«И он знает об одном таком случае».

Вдруг испытываю желание выпроводить его из дома, пока Джен не спустилась к завтраку. Понимаю, что вчера вечером слишком много чего наговорил, и по какой-то причине опасаюсь, что Бретт может мне подгадить, намеренно проболтавшись. Сам не пойму, откуда у меня такое чувство, и злюсь на себя за то, что открылся ему и доверился его заявлениям, будто все, чего он хочет, – это помочь мне поднять мой бизнес на новые высоты. Начинаю подозревать, что у Бретта имелись какие-то скрытые мотивы разыскать меня и снова влезть в мою жизнь. Одна из моих слабостей в том, что я всегда слишком легко доверял людям, принимая их слова за чистую монету. Верил всему, что они говорят, не подвергая сказанное ни малейшему сомнению.

Можно подумать, что я усвоил свой урок после того, как в первый раз обжегся…

Глава 23

Дженни

Спускаюсь вниз в самый последний момент, не желая пересечься с Бреттом. Желудок сжимается, когда я подхожу к кухне. По правде говоря, не особо горю желанием пересекаться и с Марком – после того, что случайно подслушала прошлой ночью. Входя на кухню, не смотрю ему в глаза, пытаясь казаться совершенно беззаботной. Они с Бреттом сидят и пьют кофе, а Элла и Элфи шумно прихлебывают «Уитос»[9] из своих мисочек.

– Смотрите только не заляпайтесь шоколадным молоком, – говорю я им, добавив искусственно бодрое «Всем доброе утро!», прежде чем подойти к кофеварке и скованно встать