только свою задницу и пишущую машинку. Прости, Шарлотта.

– Все в порядке, – крикнула я в ответ.

Тейт снова хлопнул дверью, дергая себя за волосы. Он не обернулся ко мне, а был погружен в свои мысли, и я захотела его отвлечь. Быстро.

– Я все равно нашла здесь несколько настоящих жемчужин. Эти книги, «Волшебник страны Оз», например, первые издания и подписаны, – я выбрала один из экземпляров, прочищая горло. – Думаю, если мы пожертвуем их местной библиотеке, они согласятся взять и остальные книги. Это будет наследием Келлана. Честно говоря, удивлюсь, если, заполучив полный комплект первого издания «Волшебника страны Оз», они не назовут в его честь по крайней мере один из этажей.

Тейта метнул на меня взгляд, как будто забыл, что я нахожусь в комнате.

Я прочистила горло.

– Или можешь их продать. Думаю, получишь с них неплохие деньги.

– Нет, – сказал он. – Мы сделаем пожертвование.

– Если у тебя нет времени, я могу помочь. Я с тринадцати лет хожу в библиотеку три раза в неделю, – оригинальный способ сообщить об отсутствии личной жизни. Не то чтобы это не было правдой. – Я обязательно отдам тебе бланк пожертвования, чтобы ты мог получить за него налоговый вычет, – мне просто не хотелось, чтобы Тейт подумал, что я продам их сама или оставлю себе. Но я умудрилась сделать ситуацию в тысячу раз более неловкой. Налоговый вычет? Серьезно?

– Мило с твоей стороны. Принимаю предложение.

Его ответ прозвучал сухо и официально, и я не знала, почему у меня в груди поселилось разочарование, учитывая, что мы не были друзьями. Мы даже не были знакомы. Просто два столкнувшихся на жизненном перепутье незнакомца, которые оплакивают одного и того же человека.

– Ладно.

– Ладно.

Я посмотрела в телефоне на время. Было почти десять. Я не ужинала. Я подумала, может быть, мы с Тейтом закажем что-нибудь, раз уж провели вечер вместе. Но он ничего такого не предлагал, а я не спрашивала.

Мой желудок громко заурчал. Мне хотелось закрыть лицо, исчезнуть и заползти под ковер. Тейт точно услышал этот звук.

Он по-прежнему стоял у двери.

– Спасибо за помощь.

Чего ты ждешь, Шарлотта? Вставай и тащи свою задницу домой. Он не хочет с тобой общаться и ясно дал понять, что ты слишком молода для него.

Не то чтобы я его хотела. Мне просто хотелось поговорить. И, может быть, поесть. Ну, последнее точно.

Я вскочила, чтобы не дать Тейту повода вышвырнуть меня вон.

– Я возьму книги сейчас и отнесу их в библиотеку в другой раз. Уже поздно, и я не хочу…

– Я вызову тебе такси.

– Тебе необязательно…

– Это меньшее, что я могу сделать, – отрезал он.

Я кивнула. До меня дошло, что он всегда вызывал мне такси до дома. Если это не было отличной метафорой для наших отношений, то я не знаю, что это было. Я тянулась, он отталкивал. Я появилась у его двери; он отослал меня прочь, как отвергнутого щенка. Серьезно, хорошо, что мы не увидимся после этого.

Мы не обнялись и даже не посмотрели друг на друга, когда я садилась в такси со стопкой книг первого издания. Тейт сказал, что позвонит в компанию, чтобы передать остальные. Эти книги были лишь дорогими вещами, которым Тейт хотел найти хороший дом.

– Я пришлю налоговую декларацию по почте, – сказала я устало. – Так как у меня нет твоего номера, – у меня хватило порядочности съежиться от своих же слов. Достаточно тонкий намек?

– Звучит неплохо.

Когда Тейт захлопнул за мной дверь, я заметила, что он даже не подождал на тротуаре, чтобы проводить меня, когда такси снова влилось в поток движения, исчезнув среди других машин под мерцающими нью-йоркскими огнями. Я прижала «Волшебника страны Оз» к груди.

В конце концов, это все, что у меня осталось от еще одного брата Маркетти.

Глава двадцать шестая

= Тейт =

Я бросился наверх, как только Маленькая Лотти ушла. Маленькая. Лотти. В образе крошечной двадцатидвухлетней Лотти. Которая раньше проводила время в компании моего младшего брата. Неважно, совершеннолетняя она или нет – для меня Шарлотта все равно под запретом.

У тебя не было эрекции после того, как она поделилась с тобой своей большой тайной.

У тебя не было эрекции после того, как она поделилась с тобой своей большой тайной.

У тебя не было эрекции после того, как она поделилась с тобой своей большой тайной.

Спойлер: она у меня была.

К черту мою жизнь – Шарлотта плакала в моих объятиях, а у меня был стояк, как у тринадцатилетнего. Хуже всего, что Терри уличил меня в том, что я подонок. Он увидел выпуклость на моих штанах, когда я вскочил на ноги, чтобы захлопнуть дверь у него перед носом. Его брови взлетели вверх, как бы выражая: «это не мне надо мозги чистить».

Да пофиг. Дерьмо случается.

Прошел почти месяц с тех пор, как я занимался сексом. Точнее, с тех пор, как переспал с Эллисон у себя в кабинете. После того, как Шарлотта ворвалась в мою жизнь, словно заразная болезнь, я был сосредоточен на другом. А именно – на Келлане.

Не сомневаюсь, что Шарлотта чувствовала себя дерьмово, когда я чуть не вышвырнул ее вон – особенно после того, как она четыре часа помогала мне наводить в доме порядок. Потом у нее заурчало в животе, и я вспомнил, что, наверное, мне бы стоило ее накормить. Но чем больше времени мы проводили вместе, тем труднее мне было… ну, не знаю, держать себя в руках.

Когда я захотел войти в дом, Терри остановил меня, положив руку мне на грудь.

– Тейт, поговори со мной.

Я убрал его руку со своей груди и бросился вверх по лестнице, чувствуя себя гребаным ребенком. Он пошел за мной. И чего я убегаю? Он же не мог меня наказать – черт подери, это мой дом вообще-то.

– Что происходит? Эту комнату вылизали дочиста.

– Да, ну, ты же сказал, что это давно стоило сделать.

– Могу я хотя бы переночевать тут? Приносить ничего не буду. Буду рад просто поспать в настоящей кровати.

Его слова задели меня.

– Нет. Это кровать Келлана.

Он вошел за мной в мою комнату.

– Я горжусь тобой.

– Мне плевать.

– Знаешь, я встречался со взрослыми женщинами, и с молоденькими, и, честно тебе признаюсь, ничто так не бодрит, как молодая, привлекательная, веселая…

Оказавшись у дверей, ведущих в спальню, я в ярости резко повернулся к Терри. Отрешенно глядя, я швырнул его к стене, и он с такой силой влетел в нее, что висевшая картина упала на пол, и рама треснула.

– Ты не ведаешь, что несешь. Я не хочу, чтобы ты говорил о ней, думал о ней или вообще как-то ее упоминал. Ты меня понял?

Он уставился на меня во все глаза.

Я ответил тем же.

Я не из тех, кто применяет физическую силу, чтобы донести свою точку зрения. Но объяснить иначе не мог, поскольку не хотел, чтобы мой мерзавец-папаша крутился вокруг Шарлотты.

– Я ни на что и не намекаю. Просто пытаюсь заставить тебя чувствовать себя лучше.

– Ты мог бы заставить меня чувствовать себя лучше, позаботившись о своем собственном ребенке.

Он оскалился.

– Долго ты еще будешь меня этим попрекать?

– Пока не перестанешь обвинять меня в том, что произошло, – прорычал я в ответ.

– Я был пьян в ту ночь!

– Ты пьян каждую ночь.

– Нет, с тех пор, как переехал сюда. Черт, сынок, я трезв уже несколько дней. Ты даже не заметил. Я переехал, чтобы помочь.

– Ты можешь помочь, умерев, – как только слова сорвались с моих губ, у меня запищал пейджер. Я вытащил его из кармана и нахмурился. – Мне нужно принять роды, – спускаясь по лестнице, я показал на треснувшую рамку. – Убери это дерьмо.

Для меня всегда было так.

Жизнь переплеталась со смертью.

В ту ночь, когда умер Келлан, я принимал тройню. Мать, которая пыталась забеременеть в течение двух десятилетий, слушала, как я жалуюсь и размышляю о моем брате во время ее еженедельных осмотров под ритм тройного сердцебиения.

Она решила назвать одного из своих сыновей Келланом.

Вернувшись домой той ночью, я хотел рассказать об этом брату. Что теперь у него есть наследие, что кого-то назвали в его честь. И да, мир жесток и испорчен, но есть причины продолжать жить.

Мне так и не представился этот шанс.

Глава двадцать седьмая

= Шарлотта =

Прошлое – это охотник, и оно никогда не прекращает преследование.

Я перечитываю одну и ту же строчку в десятый раз, не в силах переварить ее.