матери и растратил его на таблетки, из-за чего ему едва хватило на оплату обучения в Сент-Поле.

Тогда кто стал бы оплачивать ему учебу в Гарварде? Тейт?

Келлану оставалось три месяца до окончания школы, когда он мог свалить от обидчиков. Две недели до совершеннолетия и возможности сбежать от Тейта. Он не стал бы терпеть еще четыре года зависимости от своего брата, полагаясь на него в оплате обучения.

Но все же…

Он бы не стал подавать заявление, если бы не хотел туда поступить.

Вопрос «почему», годами ждущий своего часа, витал между мной и Тейтом. Я думала, что смирилась со смертью Келлана, выяснила причины, по которым он решил покончить с собой, и узнала все обстоятельства. Очевидно, я ошибалась.

Конверт смялся в моей руке. Теперь он напоминал дешевую вещицу с распродажи из магазина «все по девяносто девять центов».

Моя уверенность испарилась. Я уставилась на деревянные панели, глядя куда угодно, только не на Тейта.

– Я должна идти.

Тейт преградил путь, подхватив меня, когда я влетела ему в грудь. У меня запульсировала венка на шее. Его запах вторгся в небольшой промежуток между нами и вызвал у меня головокружение.

Я чувствовала себя пьяной. Теряющей равновесие. Словно падала по спирали, от чего никогда не оправлюсь.

Он понизил голос, но получилось грубо. Словно Тейт был на взводе.

– Зачем ты пришла, Шарлотта?

Он по-прежнему придерживал меня за локоть.

Я отступила назад, размахивая конвертом в воздухе, как полная идиотка.

– Рейган велела передать это тебе. Это приглашение на гендерную вечеринку.

Он уставился на мятый конверт, отпечаток моего большого пальца на нем и руку, которая держала его, а потом выхватил приглашение. У меня перехватило дыхание, когда наша кожа соприкоснулась.

Я сжала руки в кулак и засунула их в карманы платья, подергав торчащие в подкладке нитки.

– С вероятностью в девяносто девять процентов ты будешь там единственным мужчиной. Если придешь.

Ну вот и все. Ты сделала свою работу. Перестань болтать. Уходи, Шарлотта.

Тейт перевернул его, прочитал свое имя на лицевой стороне и бросил на стол в стопку благодарственных открыток высотой в фут.

Я расправила юбку платья.

– Ее отец умер два года назад. У нее нет братьев и сестер. А дети от донора спермы, так что на празднике не будет отца, – я смотрела на диплом Тейта, висящий на стене. – Ой. Верно. Ты же ее врач. Ты и так это знаешь.

О, боже. Чем больше я говорила, тем хуже становилось.

Тейт сел в кресло.

– Почему вы еще здесь, мисс Ричардс?

Да, хороший вопрос.

Я не могла сойти с места, уставившись на учебники у него за спиной, и выпалила:

– Ты должен мне подписанный экземпляр «Несовершенств».

– Отправлю его в ваш офис с курьером, – Тейт поднял бровь, бросив взгляд на приглашение. – Между прочим, они существуют. Раньше Рейган присылала курьера.

Мне нечего было на это ответить, поэтому сказала единственное, что пришло в голову:

– Не забудь ответить на приглашение.

Так бы сказала моя мама, и мои щеки вспыхнули.

– Ты придешь?

– Да.

Тейт схватил ручку и чековую книжку из ящика, но бросил их обратно внутрь, когда понял, что чеки закончились. Он опустил палец на кнопку внутренней связи.

– Сильвия, принеси мне подарок из кладовки.

Да, не стоило врать своей начальнице на работе, ради которой упорно трудилась и которую хотела сохранить, чтобы снова встретиться с Тейтом Маркетти. Какой в этом смысл, если он снова стал холодным и отстраненным, и совсем не походил на того мужчину, который утешал меня в пятницу после того, как я поделилась одним из своих глубочайших сожалений.

Я скрестила руки на груди, чувствуя, как на меня внезапно накатила горечь.

– У меня не было возможности сходить в библиотеку и пожертвовать книги. Скоро пришлю тебе бланк налогового пожертвования.

– Облом. Такая потеря для моего банковского счета.

Казалось, что кроме Келлана и Рейган, нас ничего не связывает. Нам не о чем говорить. И, сама не зная почему, я отказывалась принимать эту правду. Называйте меня упрямицей. Или идиоткой.

– Как поживают малыши от первого до седьмого?

Он прислонился к спинке кресла.

– Не понял?

– Те, которые должны были родиться в выходные.

– С первыми пятью все прошло нормально.

– А остальные? – мой голос дрогнул.

Тейт видел жизнь и смерть каждый день. Неужели это не напоминало ему о Келлане?

– Не торопятся. Но не думаю, что ты пришла обсуждать предстоящую стимуляцию родов. Как и не думаю, что пришла передать приглашение Рейган.

Нас прервал резкий стук.

Тейт не сводил с меня глаз.

– Входите.

В кабинет вошла Сильвия с высоким и узким подарочным пакетом. Она поставила его на стол Тейта и ушла, но перед этим бросила на меня косой взгляд. Под тонкой оберткой безошибочно проглядывала бутылка дорогой выпивки.

Тейт оторвал бирку со своим именем, просунул внутрь два пальца и вытащил карточку, бросив ее в мусорную корзину, не читая.

Я уставилась на карточку, немного наклонив голову, чтобы разглядеть наклонный шрифт.

«Доктор Маркетти, вы наш святой. Спасибо за то, что воплотили наши мечты в реальность. – Луиза и Тим Миллер».

Мечты. Тейт Маркетти исполнял мечты. Я чуть не сказала ему об этом. Просто чтобы посмотреть, можно ли собрать разбитые осколки его души.

Это не твоя проблема, Шарлотта.

Он – не твоя проблема.

Тейт подвинул бутылку вперед, чтобы я взяла ее с его стола.

– Я не прихожу на вечеринки, которые устраивают мои пациенты, особенно когда раскрывается пол детей, который я уже знаю. Но, пожалуйста, передай мой подарок Рейган вместе с самыми искренними поздравлениями.

Искренними.

Это слово ему вообще не подходило. И я решила, с непоколебимой убежденностью, что починить Тейта Маркетти невозможно.

Потому схватила сумку и направилась к двери.

– О, и мисс Ричардс? – моя рука замерла на ручке, но я не повернулась к нему лицом. – Пожелай Рейган удачи с мальчиками-близнецами.

Тейт вернулся к работе, просматривая какие-то папки на своем столе. Я повернулась и уставилась на него, больше шокированная тем, что он заслужил такую ангельскую репутацию доктора Чудо, чем тем, что он раскрыл мне пол.

Мне припомнилось, как однажды сказал Келлан: «Не жди ничего от Тейта. Если он несчастлив, никто другой не может быть счастлив».

Келлан понимал, что это наполовину правда. Тейт получал удовольствие от собственного несчастья. Он видел в нем покаяние и не замечал, какие раны оно оставляло в душах других.

Глава двадцать восьмая

= Тейт =

Вот забавный факт, который я вспоминаю каждый раз, когда помогаю ребенку появиться на свет – почти на каждое рождение в этой стране приходится смерть. В ночь, когда родились тройняшки Омри, умер Келлан. И с тех пор каждые роды я бросал вызов той безликой, что забрала Келлана. Вот почему я никогда не выходил из больницы в хорошем настроении, в том числе и сегодня.

Роды Трейси Уоллингфорд продолжались шестнадцать часов. У нее был незаинтересованный муж, который, готов поспорить на левое яичко, не приложит руку к воспитанию ребенка, и она умудрилась использовать все сленговые ругательства, как только я сказал ей, что эпидуралки хватит всего на час-два. К тому времени, как я поймал такси, город снова окутал свет.

Муж Трейси стоял перед больницей, раскуривая сигары «Лакшери Блэк». Заметив меня, он прижал палец к губам.

– Привет, чувак. Пусть это останется между нами, ладно? Трейси заставила меня бросить из-за ребенка.

У Трейси есть рот и нос, чтобы учуять запах. Наслаждайся разводом, алиментами на ребенка и потерей пятидесяти процентов имущества.

Но ради привилегии вернуться домой на минуту быстрее я заткнулся и кивнул сквозь густой дым, который он выпустил в мою сторону.

Я сел в такси и продиктовал водителю свой адрес.

– Разбудите меня, если засну. Пожалуйста.

Я вернулся в пустой дом. Терри бросил одеяло скомканной кучей в углу дивана и устроил беспорядок на кухне. Я выбросил недоеденную коробку хлопьев в мусорное ведро, не желая искушать судьбу, когда дело касалось чего-то, имеющего отношение к Терри, и сунул одну из картонных коробок с едой в микроволновку.

Она зазвенела примерно в тот же миг, когда я услышал звук с лестницы. Не было никаких сомнений, откуда он исходит. К чести Терри, я думал, что он нарушит правила гораздо раньше. Терри Маркетти обладал силой воли собаки,