— Нет.

— Ах, это, конечно, бестактность с моей стороны! — всполошилась Тамара Николаевна. — Но мы же с вами уже не чужие, правда? Поэтому и спросила. Извините, если что.

— Ничего страшного, — уныло выдавила Ника в трубку.

— Егорушка в восторге от своего папы. Надо сказать, что и мы тоже в восторге от Алексея Михайловича. Мужчина очень представительный и явно обеспеченный. Жаль, что экономил на ребёнке все эти годы. Я знаю, как вам тяжело пришлось, учитывая, что у вас мама болеет. Но не надо зацикливаться на плохом! Сейчас Егоркин папа вернулся — и отлично! Теперь вам станет полегче. Кстати, Алексей Михайлович и в фонд группы сразу деньги сдал, и за кукольный театр, и на ремонт крыши.

«Лихо! — изумилась Ника. — Всего два дня Лёша к ним заезжает. Когда ж они успели его на всё это раскрутить?!»

— Как приятно, когда мужчина не жмотится! Я уж наслушалась от некоторых родителей. Удаловы даже обещали в прокуратуру заявление написать. Ну, пусть пишут. А Алексей Михайлович сказал, что крышу полностью возьмёт на себя. Выделит денег на ремонт, оформит как благотворительный взнос. Ах, как же я рада за Егорушку, такое счастье для мальчишки — папа приехал!

— Я тоже очень рада за сына, Тамара Николаевна.

***

— Стоп, стоп! Лёха, привет! Ты что такой бешеный? Затоптал меня почти!

Импозантный молодой мужчина преградил дорогу Васнецову в холле отеля. Они едва не врезались друг в друга, Алексей пёр напролом, не замечая ничего вокруг. Каждый раз после встречи с Никой ему требовалось время, чтобы успокоиться, да и то не очень-то получалось. Он даже гонял по трассе вдоль моря, вдавливал газ в пол, врубал на полную мощность динамики, чтобы заглушить ярость.

Ничего не помогало.

Ника ему ещё и врёт! Как она вчера заявила… Нагло уставилась своими синими глазищами и сказала, что у неё никого не было. Ну что за дрянь!

Лжёт, потому что не знает, что он всё видел…

Тогда, получив гадкое видео, он организовал расследование, однако так и не смог выяснить, откуда прилетел компромат. Упустил, конечно, время, ведь целый месяц пил и бесновался, закрывшись в квартире. Нанятые специалисты подтвердили, что видео подлинное, не смонтированное, и тем самым добили Васнецова. Теперь уже не оставалось никакой надежды, что Нику оговорили, что она не виновата.

Виновата! Да ещё как!

Почему же он всё равно сходит по ней с ума? Она же стерва, изменница! Но посмотрит на него — и опять в душе всё переворачивается, да так, что выть хочется…

Сейчас Васнецов вернулся в отель, но мысли неотступно крутились вокруг Вероники. Он думал о том, что история повторяется. Пять лет назад он прое**л «Альбатрос» из-за предательства жены. Сейчас доведёт до кризиса текущие проекты — потому что снова лоб в лоб столкнулся с бывшей и теперь не может думать о работе.

«Приди в себя, слабак! Что ты разнюнился, тряпка!» — Васнецов даже поморщился, настолько он был сейчас себе противен.

Вспомнил, как сто лет назад их крыл матом в раздевалке тренер за проигранный матч. Семнадцатилетнему Алёшке всегда доставалось за его импульсивность, он был слишком эмоциональным, так увлекался, что терял контроль над собой…

Воспоминания о строгом, но любимом тренере немного взбодрили.

Надо быть твёрдым. Он сможет решить все свои проблемы, он в этой жизни для того, чтобы побеждать.

Вероничку поставит на место, с Егорушкой они уже настоящие друзья, а вредить бизнесу из-за того, что все мысли закольцованы на бывшей, он себе не позволит.

Нет, хватит! Он уже не пацан и сумеет сделать выводы из прошлого опыта.

— Лёха, у тебя взгляд, как у терминатора. Будто сейчас убьёшь кого-нибудь. Что случилось? — сверкнул белоснежной улыбкой Богдан. — Добрый вечер, дружище!

— Богдан… Привет.

Друзья обменялись рукопожатием, обнялись, похлопали друг друга по плечам.

— Кристина не родила? — сразу спросил Васнецов.

— Должна вот-вот. Я на измене, уже нервов никаких не хватает, — признался Богдан и потёр указательным пальцем переносицу. Его тёмные — с каштановым отливом — длинные волосы были стянуты в хвост, серый костюм и чёрная рубашка смотрелись элегантно на спортивной фигуре.

— Ты как здесь оказался, Богдаша?

— Подъехал, чтобы встретиться с одним нужным человечком, он здесь остановился. Мы уже закончили, я собирался уезжать, тут вижу, ты несёшься, как буйвол на водопой. Что-то стряслось?

— Время есть? Пойдём посидим в баре.

Васнецов был рад встрече со старым другом, ему сейчас требовалось выговориться.

— Пойдём, дружище, — Богдан обнял Васнецова за плечи. — Расскажешь, что у тебя случилось, кто тебя обидел в нашем райском уголке.

У Алексея не было ощущения, что его кто-то обидел. Но он чувствовал себя так, будто получил кирпичом по голове. Во вторник он узнал, что у него есть сын. И вечером того же дня занимался сексом с бывшей женой-изменницей. А за десять дней до этого ему привезли шестимесячную дочку, и о ней он раньше тоже ничего не знал.

С ума сойти!

Бабы словно сговорились. Это у них развлечение такое — детей от него прятать?

У Васнецова не хватило бы слов и литературных способностей, чтобы описать, что он сейчас испытывает. Его захлёстывало раскалённым потоком бешеных эмоций, вся его жизнь в очередной раз перевернулась…

— Что у тебя с пальцем, Лёха? — Богдан покосился на руку Васнецова, сжимавшую стакан с виски. Они устроились за стойкой бара. Янтарный напиток мерцал в бокалах. — Дверью прищемил, что ли?

— Да так, ерунда, — отмахнулся Алексей. Он тоже посмотрел на синяк и вдруг почувствовал, как по спине сошла обжигающая лавина — скатилась вниз, опалила каждый нерв. В брюках сразу стало тесно, член напрягся, затвердел.

«Ты достал, успокойся уже!» — мысленно рявкнул на себя Васнецов. Его бесило, что любая мысль о Веронике приводит его в состояние полной боевой готовности.

Надо же, как она его за палец цапнула! Кусается и царапается, как дикая кошка…

От этих мыслей член окончательно окаменел и неудовлетворённо заныл. Тягучее томление постепенно заполнило нижнюю часть тела, а в груди наоборот стало пусто и гулко.

Васнецов тряхнул головой и залпом выпил остатки виски. Потом кивнул бармену — ещё!

Богдан с интересом наблюдал за другом.

— Нехило тебя колбасит, братан. Колись, что произошло.

Алексей сжал в руке стакан с новой порцией алкоголя, вздохнул… Весь его рассказ уложился в пять минут, он не сильно вдавался в подробности.

— Ну и дела, — покачал головой Богдан, когда услышал историю друга. — Полугодовалая дочка, четырёхлетний сын, жена… И ты ничего не знал… Ох**нный расклад! Теперь я понимаю, почему ты сюда влетел, не разбирая дороги, с красными глазами.