Олег наконец выдернул меч из ножен, в толпе ахнули.Голубоватый булат блеснул, как холодное пламя. Тверд вытянул руку с длинныммечом вперед. Мечи звонко цокнулись кончиками, пробуя вес чужого меча, крепостьхватки.

Внезапно Тверд прыгнул вперед, ударил наискосок. Олег ловкопарировал: Тверд всего лишь проверял защиту. Снова медленно пошли по кругу,следя за каждым движением друг друга. В толпе замерли: Тверд — лучший боец,известный русич, почему так осторожен?..

Тверд прыгнул, тяжелый меч взвился с легкостью хворостинки.Олег с трудом отражал удары — тиверец оказался намного быстрее, чем можно былоожидать от такой бычьей туши. Тверд наступал шаг за шагом, глаза блестелихолодно, не увлекался, был готов к защите, выпадам, подвохам.

Мечи сшибались с треском, между волхвом и Твердом словно бымерцал занавес из ярких бликов в быстро бегущем ручье. В толпе ахали, не моглиуследить за молниеносными ударами — мелькали не два меча, а две дюжины!

Тверд упруго вдруг отпрыгнул, уловил момент ответноговыпада. Щит поднялся, защищая голову, а мечом он полоснул внизу, пытаясьдостать колени пещерника. Олег едва успел уклониться, поспешно опустил щит, номеч Тверда блеснул над головой, и Олег упал на спину, перекувырнулся, вскочил,отражая страшный удар, нацеленный в шею.

— Александрийская школа... — прохрипелТверд. — Ничо... русичи тоже...

Он насел, обрушивая такие тяжелые удары, словно бил молотомпо наковальне. Капли крови сорвались на грудь, руки, в толпе азартно завизжали.Олег отступал, и народ расступился, выпуская его из круга. Тверд усилил натиск,Олег внезапно отшатнулся, страшный удар меча пришелся по столбу Велеса.Скотьего бога тесали из кондового негниющего ствола — лезвие врубилось глубоко,на всю его ширину, и Олег опустил свои мечи. Его грудь вздымалась часто,дыхание вырывалось с хрипом.

Тверд с руганью дергал за рукоять, от него веером летеликрупные капли, словно огромный пес отряхивался после купания. Он дваждыоглянулся в страхе на Олега, тот отдыхал, в спину не бил.

Красный, злой Тверд с огромным усилием выдрал меч, тут жепрыгнул на Олега. Олег отразил два удара, внезапно взмахнул наискось, Твердаотбросило. По искаженному лицу Олег понял, что левая рука русича онемела.

— Ничо, ничо, — прохрипел Тверд. Он дышал тяжело,по красному лицу струился пот. — Не боись, я не мясо... А вот ты — труп!

Снова заблестело две дюжины мечей. Олег и Тверд сходилисьгрудь в грудь, парировали, делали выпады, обомлевшим зрителям казались двумяводоворотами смерти — не уследить, слишком все стремительно — тяжелое дыхание,запах пота, ослепительные искры колят глаза.

Тверд нанес страшный удар сверху, тут же полоснул над землейпо коленям. Лезвие пропороло кожу штанов, Олег отпрыгнул запоздало — штанинаповисла, и Олег отступил, шатаясь под градом ударов. Штанина волочилась поземле, мешала, по голой ноге побежала струйка крови.

В толпе нарастал гул, Тверд оскалил зубы, чуя победу.Отшвырнув акинак, перехватил меч обеими руками, пошел рубить справа и слева.Олег пятился, кровь заливала глаза, сердце колотилось часто, грозя выломатьребра. Он тоже отшвырнул малый меч, но двуручным, лишь парировал удары, всехуже и хуже. Внезапно он отступил в сторону, Тверд проскочил с разбега, но тутже круто развернулся. Яркое солнце ударило в глаза. Полуослепленный, он почтине видел, как жутко блеснуло голубое лезвие чужого меча.

В толпе вскрикнули. Ноги Тверда подломились в коленях, онопустился медленно, словно хотел прилечь, но он был мертв раньше, чем головакоснулась земли.

Олег дышал тяжело, вяло стер ладонью со лба кровь, голосстал сиплым:

— Могучий русич... зазря погиб...

Вокруг него были не люди — врытый в землю частокол, а лицабелели, как горшки из белой глины. Даже дети не двигались, смотрели на залитогокровью страшного чужого человека расширенными от ужаса глазами.

Вождь медленно поднялся, подошел к распростертому Тверду.Под могучим русичем расплылась огромная лужа крови, темная земля сталабагровой.

— Он мог бы стать вождем, — проговорил вождьстранным голосом. Олегу почудилось облегчение. — Но богам сверху виднее...

Олег сквозь кровавый туман ощутил, что его дергают за руку.Гульча поднялась на цыпочки, тянулась к его лицу с чистой тряпицей:

— Наклонись! Надо перевязать.

— Не надо, — прохрипел Олег. — Остыну, кровьостановится. Перевяжи ногу...

Она упала на колени, быстро и умело перетянула рану, сунувпод тряпицу лист подорожника. Мужики поволокли за руки Тверда, ноги волочились,подкованные сапоги русича оставляли глубокие борозды. Какой-то парнишка бережнои с усилием поднял меч, понес его за поверженным богатырем. Посреди кругаосталась огромная парующая лужа крови.

Вождь долго шушукался со старейшинами, поворотив к Олегуширокую, как холм, спину, наконец повернулся — злой, насупленный:

— Волхв.. Все равно это не по-нашенски. Мы, тиверцы,верим только в богов и свои силы. Тверд много скитался по белу свету, многомунаучился, это и сгубило. Не надо нам заморских штучек!.. Тебе бороться со мной,понял? Сила на силу.

Гульча ахнула, вскочила, как злая кошка — кулачки сжаты,глаза горят. Олег молча отодвинул ее с дороги. Вождь стоял посреди круга,массивный, коротконогий, еще похожий на рассерженного медведя. Грудь была, какбочка, живот выпирал поверх пояса, а руки были толщиной с бревно. Массивнее итяжелее Тверда, он напоминал скалу, у которой солнце, ветер и дожди сгладилиострые края, оставив нетронутой исполинскую глыбу.

Олег вздохнул поглубже, изгоняя усталость, вытянул руки. Егопальцы наткнулись на ощупывающие пальцы вождя, каждый как топорище толщиной,сам сделал выпад, обхватил. Рук едва-едва хватило, чтобы сцепить на спинепальцы. Он задержал дыхание, вождь тоже сдавил, в глазах Олега потемнело —словно попал между сдвигающимися горами. Задерживая дыхание, он напряг мышцыгруди. Ребра гнулись, трещали, остро кольнуло болью. Дыхание забивал мощныйзапах браги и смрад гнилых зубов.

Они качались, упершись грудь в грудь. Олег не видел ниоскаленного лица вождя, ни вытаращенных глаз в толпе. В глазах потемнело, жарбросился в голову, в ушах звенело. Он напрягал мышцы, сжимал руки все сильнее,в свою очередь чувствуя, как вождь крушит ему ребра, рвет сухожилия, ломаеткости...

Внезапно услышал хруст. На спину словно плеснули горячим, ачудовищные руки, что крушили его тело, ослабли. Он сдавил из последних сил,хрустнуло громче. Руки вождя медленно разжимались. Олег отпихнул грузное тело,отступил, высвобождаясь от объятий. Из ноздрей и раскрытого рта вождя хлестала,как из лопнувшего бурдюка с вином, кровь. В голове Олега гудело, перед глазамистоял кровавый туман. На лбу открылась рана, кровь снова побежала через брови вглаза.

Вождь грохнулся навзничь, как срубленный дуб-великан. Землядрогнула, далеко за заборами залаяли псы. Изо рта вождя все еще бежала темнаякровь, заливая грудь.