– Именно что есть, – сказал ведьмак. – ВЯмурлаке, например, правит старичок Абрад, у него золотуха, ни одного зуба,родился он, почитай, лет за сто до затмения, а не уснет, ежели кого-нибудь необезглавят в его присутствии. Вырезал всех родственников и перебил половинустраны в состоянии, как это говорится, невменяемости. Заметны и следычрезмерного темперамента, в юности у него, кажется, прозвище было АбрадЮбкодрал. Эх, Стрегобор, славно было бы, если б жестокость владык можно былообъяснить мутацией или заклятиями…

– Послушай, Геральт…

– И не подумаю. Ты не убедишь меня в своей правоте итем более в том, что Эльтибальд не был сумасшедшим разбойником. Вернемся кчудовищу, которое тебе якобы угрожает. Я выслушал тебя и должен сказать:рассказанная тобою история мне не нравится. Но я дослушаю ее до конца.

– Не перебивая ехидными замечаниями?

– Обещать не могу.

– Ну что ж, – Стрегобор засунул руки в рукавабалахона, – тем больше это займет времени. Итак, история началась вКрейдене, маленьком северном княжестве. Женой Фредефалька, княжившего вКрейдене, была Аридея, умная, образованная женщина. В роду у нее было множествопоследователей искусства чернокнижников, и, вероятно, по наследству ей досталсядовольно редкий и могущественный артефакт, Зеркало Нехалены. Как известно,Зеркалами Нехалены в основном пользовались пророки и ясновидцы, потому что онибезошибочно, хоть и путано, предсказывали будущее. Аридея довольно частообращалась к Зеркалу…

– С обычным, как я думаю, вопросом, – прервалГеральт, – «Кто на свете всех милее?» Насколько мне известно, ЗеркалаНехалены подразделяются на льстивые и разбитые.

– Ошибаешься. Аридею больше интересовала судьба страны.А отвечая на ее вопросы, Зеркало предсказало мучительную смерть ее самой имножества ее подданных от руки либо по вине дочери Фредефалька от первогобрака. Аридея постаралась, чтобы известие это дошло до Совета, а Совет послал вКрейден меня. Думаю, не надо добавлять, что дочурка Фредефалька родилась вскорепосле затмения. Я некоторое время наблюдал за девчонкой. И пока наблюдал, онауспела замучить канарейку, двух щенков и ручкой гребня выколоть глаз служанке.Я проделал несколько тестов при помощи заклинаний, большинство их подтвердило,что девчонка была мутантом. Я доложил об этом Аридее, потому что Фредефалькдуши в доченьке не чаял. Аридея, как я сказал, была женщиной неглупой…

– Ясно, – снова прервал Геральт, – и надодумать, не шибко любила падчерицу. Предпочитала, чтобы трон наследовали еесобственные дети. О дальнейшем можно догадаться. Похоже, там не оказалосьникого, кто мог бы свернуть дочурке шею. Да попутно и тебе в придачу.

Стрегобор вздохнул, воздел очи горе, то есть к небу, накотором по-прежнему многоцветно и красочно переливалась радуга.

– Я стоял за то, чтобы ее только изолировать, нокнягиня решила иначе. Наняла егеря-бандита и отослала с ним малышку в лес.Позже мы нашли его в зарослях. Он лежал без штанов, так что ход событийвосстановить было нетрудно. Она воткнула ему шпильку в мозг через ухо,вероятно, когда его внимание было поглощено совершенно иным.

– Если ты думаешь, что мне его жаль, – буркнулГеральт, – то ошибаешься.

– Мы устроили облаву, – продолжалСтрегобор, – но девчонка как сквозь землю провалилась. А мне пришлосьсрочно ретироваться из Крейдена, потому что Фредефальк начал что-топодозревать. Лишь спустя четыре года я получил известие от Аридеи. Онавыследила девку, та жила в Махакаме с семью гномами зараз, которых убедила, чтогораздо выгоднее обирать купцов на дорогах, чем зарабатывать антракоз в шахтах.Ее всюду называли Сорокопуткой, потому что пойманных она любила живьемнасаживать на острые колья. Аридея несколько раз нанимала убийц, но ни один невернулся. А потом уж трудно было найти желающих, слух о девке прошел повсюду.Мечом научилась работать так, что мало какой мужик мог с ней сравняться. Меняснова вызвали, я тайком явился в Крейден и тут узнал, что Аридею отравили. Всесчитали, что это работа самого Фредефалька, который высмотрел себе наложницупомоложе и поядренее, но я думаю, без Ренфри тут не обошлось.

– Ренфри?

– Так звали Сорокопутку. Я утверждаю, что Аридеюотравила она. Князь Фредефальк вскоре погиб при странных обстоятельствах наохоте, а старший сын Аридеи пропал без вести. Конечно, и это тоже была работадевчонки. Я говорю «девчонка», а ей к тому времени стукнуло уже семнадцать. Иона неплохо подросла.

– К тому времени, – продолжал колдун посленедолгого молчания, – она и ее гномы уже нагнали страху на весь Махакам.Но однажды они по какому-то поводу повздорили, не знаю, то ли из-за дележадобычи, то ли из-за очередности ночи на неделе, важно, что в ход пошли ножи.Семерка гномов не пережила поножовщины. Вышла сухой из воды только Сорокопутка.Она одна. Но тогда я уже был в Махакаме. Мы встретились нос к носу, онамгновенно узнала меня и тут же сообразила, какова была моя роль тогда вКрейдене. Уверяю тебя, Геральт, я едва успел выговорить заклинание, а рукитряслись у меня страшно, когда эта дикая кошка кинулась на меня, размахиваямечом. Я заточил ее в изящную глыбу горного хрусталя, шесть локтей на девять.Когда она погрузилась в летаргию, я кинул глыбу в гномовскую шахту и завалилствол.

– Халтурная работа, – прокомментировалГеральт. – Легко расколдовать. Нельзя было, что ли, превратить в пепел?Ведь у вас столько исключительно милых заклинаний.

– Не у меня. Не моя специальность. Но ты прав, ясхалтурил. Отыскался какой-то идиот королевич, истратил уйму денег наконтрзаклинание, расколдовал ее и с триумфом привез к себе домой, в какое-тозамызганное королевство на востоке. Его отец, старый разбойник, оказался умнее.Отстегал сыночка, а Сорокопутку решил выпытать о сокровищах, которые танаграбила вместе с гномами и хитроумно упрятала. Ошибка папеньки состояла втом, что когда ее нагую распластали на лавке у палача, у того в помощникахходил старший сын короля. Как-то так получилось, что наутро тот же старший сын,к этому часу уже осиротевший и лишившийся родни, восседал на троне, аСорокопутка заняла место первой фаворитки.

– Стало быть, не уродина.

– Дело вкуса. Долго ей в фаворитках ходить не довелось.До первого дворцового, громко говоря, переворота, потому как дворец тот большепоходил на коровник. Вскоре оказалось, что она не забыла обо мне. В Ковиреорганизовала на меня три покушения из-за угла. Я решил не рисковать и переждатьв Понтаре. Она снова нашла меня. Тогда я сбежал в Ангрен, но она и тут меняприщучила. Не знаю, как это у нее получается, следы я заметал хорошо. Наверно,свойство ее мутации.

– А что ж ты снова-то ее в хрусталь не заключил?Угрызения совести?