– Ваши солдаты, стоит хоть одному из них коснутьсяжрицы Мелитэле, будут висеть на акациях вдоль дороги до самого города, причемеще раньше, чем солнце коснется горизонта. Они отлично знают это. Да и ты тоже,Тайлес, так что перестань хамить. Я принимала тебя, сопляк, прости, Господи,обкаканный, и мне жаль твоей матери, но не искушай судьбу. Не заставляй меняучить тебя хорошим манерам!

– Ну, ладно, ладно, – вставил ведьмак, которомувсе это уже надоело. – Похоже, моя скромная персона может стать причинойсерьезного конфликта, а я не вижу повода потворствовать этому. МилсдарьФальвик, вы кажетесь мне более уравновешенным, чем ваш спутник, которого, как явижу, заносит по молодости. Послушайте, милсдарь, я обещаю вскоре покинутьздешние места. Через два-три дня. Заявляю также, что не собирался и несобираюсь впредь здесь работать, выполнять заказы и принимать поручения. Я тутне в качестве ведьмака, а просто как частное лицо.

Граф Фальвик глянул ему в глаза, и Геральт сразу понял свойпромах. В глазах рыцаря Белой Розы таилась чистая, невозмутимая и ничем незамутненная ненависть. Ведьмаку стало ясно, что выбрасывает и изгоняет егововсе не дюк Эревард, а Фальвик и ему подобные.

Рыцарь повернулся к Нэннеке, уважительно поклонился и началречь. Говорил он спокойно и почтительно. Говорил он логично. Но Геральт знал,что Фальвик лжет как сивый мерин.

– Почтенная Нэннеке, прошу простить меня, но князьЭревард, мой сеньор, не желает видеть в своих владениях ведьмака Геральта изРивии. Неважно, охотится ли Геральт из Ривии на чудовищ или полагает себячастным лицом. Князь знает, что Геральт из Ривии частным лицом не бывает.Ведьмак притягивает неприятности, как магнит железные опилки. Чародеи возмущаютсяи шлют петиции, друиды в открытую грозятся…

– Не вижу оснований заставлять Геральта из Ривиистрадать от разнузданности здешних чародеев и друидов, – прервалажрица. – С каких это пор Эреварда стало интересовать мнение тех и других?

– Довольно болтать, – поднял головуФальвик. – Или я выражаюсь недостаточно ясно, почтенная Нэннеке? Тогдаскажу так ясно, что яснее некуда: ни князь Эревард, ни Капитул ордена ненамерены ни дня терпеть в Элландере ведьмака Геральта из Ривии, известного какМясник из Блавикена.

– Здесь не Элландер, – вскочила с креслажрица. – Здесь храм Мелитэле! А я, Нэннеке, главная жрица Мелитэле, нежелаю больше ни минуты терпеть вас на территории храма, господа!

– Милсдарь Фальвик, – тихо произнесведьмак, – послушайтесь гласа рассудка. Я не хочу осложнений, да и вам,мне думается, они ни к чему. Я покину здешние места самое большее через тридня. Нет, Нэннеке, прошу тебя, помолчи. Мне все равно уже пора в путь. Три дня,граф. Большего я не прошу.

– И правильно делаешь, что не просишь, – сказалажрица, прежде чем Фальвик успел ответить. – Вы слышали, парни? Ведьмакостанется здесь на три дня, ибо таково его желание. А я, жрица ВеликойМелитэле, буду принимать его у себя эти три дня, ибо таково мое желание.Передайте это вашему Эреварду. Нет, не Эреварду. Его супружнице, благороднойЭрмелле, и добавьте, что если она хочет, чтобы не прерывались поставкиафродизий из моей аптеки, то пусть успокоит своего дюка. Пусть сдерживает егокапризы и фанаберии, которые все больше начинают смахивать на кретинизм.

– Довольно! – тонко крикнул Тайлес, и голосперешел у него в фальцет. – Не желаю слушать, как какая-то шарлатанкаоскорбляет моего сеньора и его супругу! Не прощу такого неуважения! Отнынездесь будет править орден Белой Розы. Конец вашим рассадникам тьмы ипредрассудков. А я, рыцарь Белой Розы…

– Слушай, ты, молокосос, – прервал Геральт,скверно ухмыльнувшись. – Сдержи свой дурной язычишко. Ты разговариваешь сженщиной, которую должно уважать. Тем более рыцарю Белой Розы. Правда, чтобыстать таковым, последнее время достаточно внести в скарбницу Капитула тысячуновиградских крон, потому-то орден и стал скопищем отпрысков ростовщиков ипортняжек, но какая-то порядочность в вас, надеюсь, еще сохранилась? Или яошибаюсь?

Тайлес побледнел и потянулся за мечом.

– Фальвик, – сказал Геральт, не переставаяусмехаться, – если он вытянет меч, я отберу и отстегаю сопляка по заднице.А потом вышибу им двери.

Тайлес дрожащей рукой вытащил из-за пояса железную перчаткуи со звоном кинул на пол к ногам ведьмака.

– Я смою оскорбление ордена твоей кровью,выродок! – взвизгнул он. – Вызываю тебя на поединок! Выходи во двор!

– У тебя что-то упало, сынок, – спокойнопроизнесла Нэннеке. – Подними, пожалуйста, здесь сорить не положено, здесь– храм. Фальвик, уведи отсюда своего придурка, иначе это кончится несчастьем.Ты знаешь, что надо передать Эреварду. Впрочем, я напишу ему личное письмо: выне вызываете у меня доверия. Убирайтесь отсюда. Найдете выход сами, надеюсь?

Фальвик, удерживая разъяренного Тайлеса железной хваткой,поклонился, звякнув латами. Потом посмотрел в глаза ведьмаку. Ведьмак неулыбался. Фальвик перекинул через плечо карминовый плащ.

– Это был не последний наш визит, почтеннаяНэннеке, – сказал он. – Мы вернемся.

– Именно этого я опасалась, – холодно ответилажрица. – К несчастью.

Первыми, как обычно, на него обратили внимание кошки и дети.Полосатый котяра, дремавший на нагретой солнцем поленнице, приподнял круглуюголову, прижал уши, фыркнул и юркнул в крапиву. Трехгодовалый Драгомир, сынрыбака Тригли, прилагавший на пороге хаты все усилия к тому, чтобы еще большеиспачкать и без того грязную рубашонку, раскричался, уставившись полными слезглазами на проезжавшего мимо верхового. Ведьмак ехал медленно, не пытаясьопередить воз с сеном, занимавший всю ширину улицы. За ведьмаком, вытянув шею ито и дело сильно натягивая веревку, трусил привязанный к луке седла навьюченныйосел. Кроме обычного груза, длинноухий трудяга тащил на спине большуюштуковину, обернутую попоной. Серо-белый бок осла покрывали черные полоскизапекшейся крови.

Наконец воз свернул в боковую улочку, ведущую к амбарам ипристани, от которой веяло бризом и несло смолой и воловьей мочой. Геральтпоторопил лошадь. Он оставил без внимания приглушенный крик торговки овощами,уставившейся на костлявую, когтистую лапу, свисающую из-под попоны иподпрыгивающую в такт шагам осла. Не оглянулся и на растущую кучку возбужденныхлюдей, следовавших за ним.

Перед домом войта, как обычно, было полно телег. Геральтсоскочил с кобылы, поправил меч на спине, перекинул узду через деревяннуюконовязь. Толпа, следовавшая за ним, образовала вокруг осла полукольцо.