– Дашка, – зачастила моя подруга Лиза Клокова, –ты уже слышала про этот ужас?

– Какой? – насторожилась я.

– Супровкина…

– Что с ней, – заорала я, – что?

– Кошмар, – запричитала Лизка, – в уме неукладывается.

– Да говори скорей!

– Вечером под электричку попала, недалеко от «Лесногогородка», у нее там дача! Небось в Москву торопилась, с холма побежала,споткнулась, упала, покатилась вниз, ударилась головой о камни, попала прямо нарельсы, а тут поезд! Вот горе! Вот беда! Мы на похороны собираем, ты, конечно,отстегнешь денег? Привези мне, сколько можешь!

– Естественно, – прошептала я, – привезуобязательно.

– Ну и отлично, – перестала причитать Лиза, –извини, мне еще полно народа обзванивать, по телефонной книжке иду.

Я положила пищащий «Нокиа» на стол перед собой. Наплечи словно опустили бетонную плиту, а воздух в кафе отчего-то превратился вкисель, густой, вязкий, он окутал меня и начал медленно душить.

– Вам плохо? – насторожился Дима. – Хотите кофе?

– Нет, – еле слышно сказала я, – нет, Супровкинане сможет принять участия в очной ставке.

– Почему?

– Она попала под электричку вчера вечером. Возле «Лесногогородка».

– Ох, ни фига себе! – подскочил Дима. – Значит, унас никого нет? Дали показания и умерли? Один под машиной, другая подэлектричкой?

– Выходит, так. – Я медленно приходила в себя.

– Вам это не кажется странным? – прищурился Дима.

Я кивнула:

– Да, просто невероятно.

– Их убили! – заявил Дима. – Зуб даю! Кто-то решил«утопить» Вику, заплатил киллерам, а те и постарались.

– Зачем же уничтожать Нинку и Сергея? – вяло спросилая, чувствуя себя гаже некуда.

Голова кружилась, ноги дрожали, в мозгу отчего-то вертелось:рао-вао-сао-мао, рао-вао-сао-мао…

– Неужели не понятно? – зашептал Дима, наваливаясь настол и приближая ко мне лицо. – Очень же просто. Они соврали!

Я отшатнулась, от него одуряюще противно пахло мясом.

– Кто соврал?

– Господи, – зашипел Дима, – экая вы тупоголовая!Нина и Сергей соврали следователю. Скорей всего, им заплатили хорошую сумму,вот они и пошли на лжесвидетельство, между прочим, это распространеннаятактика. Многие адвокаты таким образом своих клиентов за волосы и вытаскивают,изучат тщательно дело: ага! Говорят, что Иван Иванович в роковой день был спотерпевшим! Прекрасно, наймем Петра Петровича, который с самой честной мордойподтвердит, что он сидел с ним в бане. Ясно? Нужно отыскать того, кому вашаВика соли на хвост насыпала!

Я молча складировала информацию. Что ж, похоже, онправ, только с чего начать?

– Если мы примем за аксиому, что она никого неубивала, – продолжал рассуждать Дима, – посчитаем ее невиновной,тогда возникает следующий вопрос!

– Какой?

– А кто покрыл чашки хитрым, редко встречающимся ядом?

– Не знаю!

– То-то и оно! Он и есть убийца. Знаете, где его искать?

Я покачала головой:

– Понятия не имею!

– Есть только два предположения. Первое, некто из бывавших вдоме людей ухитрился, и…

– Нет, – быстро перебила его я, – Вика купиласервиз буквально накануне нашего прихода.

– Домработница?

Я вспомнила угрюмую, резкую на язык Валентину,привезенную Мартой из провинции.

– Нет, она у них служит много лет, обожала хозяев, Андрюшулюбила, к Вике хорошо относилась, невозможно представить ее убийцей.

– Есть многое на свете, друг Гораций, что недоступно нашиммудрецам, – с умным видом сообщил Дима, – это из «Гамлета», не сампридумал.

– Я читала Шекспира, – рявкнула я, – и нетолько его, еще Золя, Бальзака и Гюго. Много книг в руках держала, не олитературе сейчас речь! Валентина тут ни при чем, она после смерти Андрея иареста Вики оказалась нищей, без денег и жилья, ясно? Смысла не было от хозяинаизбавляться! Тем более от такого, как Андрей!

– Ладно, – согласился Дима, – тогда старушка!

Я совсем его не поняла:

– Кто?

– Бабуська с серебряной чашкой, выползшая на рынок торговатьраритетами, – пояснил Дима, – может, это она продала сервизик уже сядом?

– Ну ты загнул! – подскочила я.

– Других-то ниточек нет, – не сдался Дима, – вынайдите бабуську и порасспрашивайте.

– Хорошо, – кивнула я, – попытаюсь.

– Эх, – вздохнул Дима, – всю жизнь мечталследователем стать, преступления распутывать! Только мама велела в адвокатыидти: якобы они хорошо зарабатывают.

Я улыбнулась:

– Я тоже обожаю преследовать преступника.

– Мы с вами похожи! – с жаром воскликнул парень. –Ладно, вы ищите старушку. Давайте деньги, сам куплю все по списку и Викепринесу!

Я протянула Диме купюры. Парень сунул их в кошелек.

– Чеки вам покажу.

– Не надо, – отмахнулась я, – на них «Мерседес» неприобретешь, только зажигалку и копченую курицу.

– Ага, – кивнул Дима, – и я такой же, всегда всемверю.

Он встал, сделал шаг, споткнулся о ножку стула и упал начетвереньки.

Я посмотрела на чертыхающегося парня, медленнопринимавшего вертикальное положение. Да уж, мы с ним словно близнецы, страшнопохожи, даже больше, чем он полагает.

Вечером дома я с трудом заставила себя сесть к столу. Привиде еды у меня начиналось головокружение, очевидно, жара начисто отбила всякийаппетит. Впрочем, и в январе я ем, как кошка. Хотя многие кошатники знают, чтоМурки питаются крошечными порциями, но очень часто, и в результате поглощаютбезумное количество еды, я же безболезненно обхожусь одним йогуртом в день.

В отличие от меня Марго не потеряла аппетита. Ловкоорудуя вилкой, она принялась наматывать на нее сноп макарон, потом полила ихсливочным жирным соусом, посыпала тертым сыром, разинула рот…

– Положи назад, – рявкнула я, – ты на диете! Вонтам стоит кефир «Данон» нулевой жирности, это твой ужин, один стакан.