– Не разбираюсь я в них, огромная такая, импортная, намногобольше вашей. Сказала, подружка за ней приехала.

Я быстро перечислила в уме наших общих знакомых. Может,Соня Балуева? У нее «Лендкрузер». Хотя нет, я же вчера с нейразговаривала, и она сообщила, что уже неделю сидит безвылазно дома, потомучто, несмотря на жару, сильно простудилась, поспала под кондиционером, иготово!

Кинув взгляд на часы, я понеслась на Лесную улицу. Но здесьменя ждала полная неудача. Дверь квартиры Нины была плотно заперта, телефон онане снимала, мобильный талдычил: «Абонент отключен или находится вне зоныдействия сети».

Тяжело вздыхая, я спустилась на первый этаж и наткнулась настарушку Зинаиду Власьевну, пытавшуюся втащить в подъезд туго набитую сумку наколесах.

– Давайте помогу, – предложила я.

– Ну спасибо, – пропыхтела бабушка, – тяжелая,зараза, прямо руки вывернулись. Чтой-то мне лицо твое знакомо. Уж извинистарую, запамятовала, на каком ты этаже?

– Я здесь не живу, вчера приходила к вашему соседу,Сергею Прокофьеву, насчет комнат, вспомнили?

Зинаида Власьевна всплеснула руками:

– Чудны дела твои, господи, небось не знаешь ничего?

– А что? – насторожилась я.

– Так помер он.

– Кто?

– Да Сергей!

Я чуть не упала на ступеньки.

– Когда?

– А вчера.

– Не может быть! Я от него ушла поздно, и он былжив-здоров.

– Ага, – кивнула бабушка, – жив – точно, вотнасчет здоровья не совсем верно, язва у него имелась, да только теперь уж всеравно, чем он страдал!

Сергей около полуночи за хлебом побежал, крикнул: «БабаЗина, на щеколду не запирай, скоро вернусь, батон только схвачу».

Зинаида Власьевна бросила соседу вдогонку: «Да не носись поулицам, возьми у меня», – но Сергей то ли не услышал, то ли не захотелодалживаться.

Дверь хлопнула, Прокофьев ушел. Зинаида Власьевна очень нелюбит, когда щеколда не задвинута, поэтому она целый час пялилась в телевизор,но потом ее сморил сон.

Утром она увидела, что щеколда открыта, и рассердилась нанепутевого соседа. Лег спать и забыл про запор, не дело это, живут ведь не втихом районе, а на Лесной, в самом центре. Тут такие бандиты ходят.

Бормоча себе под нос, баба Зина бродила по квартире, встаетона всегда в шесть, а Сергей выползает из комнаты не раньше десяти, ему вНИИ к часу дня. Ровно в десять раздался звонок, Зинаида Власьевна глянулав глазок, увидела участкового Семена Михайловича и мигом распахнула дверь.

– Слышь, бабуля, – сообщил милиционер, – соседтвой помер, Сергей Прокофьев. Не знаешь, есть у него кто из близких? Подокументам вроде одинокий, но, может, баба у него какая имеется, чтобы телозабрать?

– Как помер? – ошалело переспросила ЗинаидаВласьевна. – Напутал ты, милый. Сергей-то молодой, какие его годы!

– Под машину попал, – пояснил участковый, – вчера,вернее, сегодня, около часу, тут рядом, у церкви. Чего его понесло в такоевремя к вокзалу? Или к метро шел?

– За хлебом он поскакал, – растерянно объяснила ЗинаидаВласьевна.

– Покушал бутербродов, – вздохнул милиционер.

Я молча выслушала рассказ и спросила:

– А кто сбил Сергея?

– Уехал он, – покачала головой старуха, – убилчеловека и утек, разве ж поймают! Вот оно как! Вчера жив был, комнаты продаватьхотел, а сегодня помер, все под богом ходим, он один нами распоряжается!И что теперь с его жилплощадью будет? Кого мне подселят?

Я вышла во двор и села в «Пежо». К сожалению, надороге много пьяных, наркоманов, да и просто плохих шоферов. Может, водитель,убивший Сергея, выпил водки или по дури превысил скоростной режим. Ночь,тусклое освещение, внезапно выскочивший на дорогу в неположенном месте человек…Захочешь остановиться и не успеешь… И Нинка куда-то подевалась. Хотя,может, она, прихватив горшки с цветами, катит сейчас на дачу? Небось мы с ней просторазминулись. Ладно, мне пора к Марго, иначе опоздаем на сеанс кодирования, апотом доставлю подругу в Ложкино и снова поеду к Супровкиной.

Марго втиснулась в «Пежо» и пробормотала:

– Тесно у тебя.

– Похудеешь, широко покажется, – хмыкнула я.

Она обиженно засопела:

– Уж не такая я жирная!

– Просто катастрофа, – подначила ее я, – насиденье не умещаешься!

Маргоша собралась заплакать, зашмыгала было носом, но потом,передумав, отвернулась от меня и уставилась в окно. Я не испытывала нималейших уколов совести. Будь Маргоша больна, ну, допустим, сердце, щитовиднаяжелеза или, не дай бог, онкология, я бы, естественно, никогда не стала вестисебя подобным образом. Более того, принялась бы делать ей комплименты, мол,прекрасно выглядишь, чуть полноватая, приятная пампушечка, смотрится намногомоложе тощих селедок. Но Маргоша приобрела свои горы сала только из-за того,что обладает непомерным аппетитом. Если не остановится, станет еще жирней, итогда у нее и впрямь начнутся проблемы, не морального плана, как с Глебом, афизического: начнется атеросклероз, потом, как следствие, ишемия и так далее.Если бы люди знали, какие неприятные последствия ждут их в результате излишнеговеса, они бы мигом выбросили сладкие булки с маслом. У французов естьпословица: «Мы роем себе могилу зубами». Ей-богу, она справедлива. Поэтому мойдолг без конца шпынять Маргошу, может, одумается!

– Ты ничего не ела? – сурово спросила я, паркуясь возлездания, очень похожего на детский сад.

– Нет, – процедила та, – у меня теперь головакружится и ноги подкашиваются.

– Человек может прожить без еды девяносто дней, –сообщила я, – так что еще восемьдесят девять суток тебе не о чемволноваться!

Марго, ничего не ответив, сопя, полезла из «Пежо». Да уж,дамы таких габаритов должны ездить на машинах американского производства,огромных, словно рейсовые автобусы.

Мы вошли в здание и отправились искать профессора. Домсловно вымер, вообще никого нет, все двери закрыты, полнейшая тишина.

– Может, ты перепутала адрес? – предположила Марго.

– Вроде здесь, – ответила я.

Тут послышалось странное звяканье, и из-за угла вынырнулдядька самой невероятной внешности.