Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Валентин Аркадьевич, — сказал Будник с досадой в голосе, — все же Гена прав. Мы неоправданно рискуем. Прозеваем гостиницу — будем мучиться до конца конференции. Предлагаю соломоново решение: Вы с Геной едете в оргкомитет, а я — в гостиницу, займусь вопросом поселения…
— Миша, не морочьте голову. Без Вашего присутствия я не могу беседовать с казанцами и одесситами. Вы это знаете не хуже меня, — решительно отверг его инициативу Ампиров.
— Тогда я могу отправиться в гостиницу, — вклинился я.
— Гена, и Вы туда же! А с москвичами кто будет договариваться? Там из ВПК будут, возникнут вопросы, которыми занимались только Вы. А с представителями военного НИИ? И моряки там уже наверняка торчат. Нет, все втроем едем в университет! — решительно возразил шеф.
— Но мы можем это сделать потом — после пленарного, на заседаниях секций или вообще после окончания конференции! — не сдавался я.
— Гена, перестаньте демагогию гнать! Потом все будут усталые и пьяные. И думать будут только о гульбище, именуемом банкетом. Так что едем городским рейсовым автобусом.
Автобус, стоящий у порога аэровокзала, был переполнен. Но Ампиров отказался ждать следующего, и мы втиснулись в него, осыпаемые проклятиями пассажиров, которые мы с Будником смиренно сносили, а шеф не оставался в долгу ни перед кем. Оставив свои вещи на наше попечение, он бесцеремонно протолкался к водителю и долго выяснял, на какой остановке нужно выйти, чтобы попасть в университет. Водитель пообещал предупредить заранее. Тогда шеф спросил:
— Вы мимо самого университета проезжаете?
— Проезжаем. А остановка всего за квартал от входа в университет. Езжайте спокойно, я объявлю за две остановки до вашего выхода, — любезно сказал водитель.
— Спасибо, — поблагодарил его Ампиров. — А не сможете ли Вы остановить автобус как раз у входа?
— Нет, не смогу, — ответил водитель.
— А если мы вас об этом очень попросим? — продолжал давить на него шеф.
— Я же сказал, не могу. Не имею права, понимаете? Не положено.
— А исключение нельзя сделать? — никак не унимался шеф.
— Нет, нельзя. Если я буду делать остановки по заказу для каждого, то я и до вечера не доеду до конечной. А у меня график, — оправдывался водитель.
— Но мы не «каждые», поймите нас, пожалуйста. Мы — участники всесоюзной конференции по распространению радиоволн. Доктора наук, профессора, академики. Вот, только что прибывшим самолетом из Москвы прилетели. Да еще и с общественным грузом, понимаете? Вот наши удостоверения, посмотрите, — шеф протянул свой рабочий пропуск водителю, который неотрывно следил за неспокойной дорогой.
— Не нужны мне ваши удостоверения, я и так Вам верю. Но не могу. И исключений мы не делаем ни для кого, — не сдавался водитель.
— У вас здесь что, каждый день всесоюзные мероприятия проводятся? Когда у вас последний раз такое было? — продолжал свое наступление Ампиров.
— Да не знаю я! Дайте мне спокойно работать! — не без раздражения ответил водитель.
— Да сделайте для нас, пожалуйста, исключение ради такого события в вашем городе. По такому случаю в Томск целый ряд дефицитных товаров завезли. Это в программе «Время» сообщили. А Вы вот нам в такой простой любезности отказываете, — настаивал шеф.
— Ладно, Бог с вами. Уговорили, — сдался, наконец, водитель.
— Спасибо. Это Вам в память о нашем разговоре, — сказал шеф и положил перед водителем на полку с мелочью новенькую тридцатикопеечную шариковую ручку производства Харьковского завода «Авторучка».
Водитель остановил автобус буквально у порога университета. Мы, наконец-то, выгрузились, а Ампиров, выскочив первым, побежал в помещение, даже не поблагодарив уступчивого водителя. Это дело мы с Будником взяли на себя и после слов благодарности помахали на прощанье рукой вслед удаляющемуся автобусу.
В вестибюле стояли регистрационные столы, около которых толпились участники. Ампиров уже стоял у стола с табличкой «А-Б» и махал нам рукой.
— Вот, — сказал он, отойдя от стола, и вручая Буднику коричневую папку участника. — Нас с Мишей я уже зарегистрировал. Молодые люди из Минска, стоящие впереди, любезно согласились пропустить занятого профессора. Теперь мы с Мишей пойдем в оргкомитет, чтобы успеть сделать все организационные дела. А Вы, Гена, после того как зарегистрируетесь, зайдите в партком — Вам помогут найти его при регистрации — и отдайте им вот эту стопку брошюр и эти журналы для передачи Николаю Дементьевичу Калиберде. Запишите, а то фамилия не совсем обычная — можно забыть. Потом найдите казанцев. В частности, Петрова, и постарайтесь выведать, с чем они сюда приехали. Но только так, чтобы ни в коем случае не открыть им преждевременно наших ноу-хау! Тут Ваша цепкая «память разведчика» должна сослужить нам ценную службу. Наш доклад в программе поставлен перед казанским, поэтому что бы мы ни доложили, они скажут: «У нас то же, что и у харьковчан, а кроме того…» ну, и так далее. Как это обычно делается. Поэтому информация о том, что у них сделано из того, чего нет у нас, поможет нам существенно нейтрализовать их преимущество первого хода. Здесь как в шахматах. Не умеем играть, значит будем использовать опыт Остапа Бендера! Ха-ха-ха! И еще. Тут собирают деньги на банкет. Не вздумайте сдавать. Обойдемся. Ну, Миша, пошли.
Шеф и Будник оставили у моих ног две стопки брошюр и журналов, перехваченные бечевкой, и ушли вверх по лестнице, куда указывала стрелка с надписью «Оргкомитет». А я подхватил свой мягкий чемодан и брошюры с журналами и стал в очередь к регистрационному столу с табличкой «Н-О».
При регистрации меня спросили относительно участия в банкете по окончании конференции.
— Где будет проводиться банкет? — спросил я у очаровательной регистраторши.
— На нашей базе отдыха — в тайге на берегу реки Обь, — ответила она, обворожительно улыбаясь.
— Какова сумма взноса?
— Пятьдесят рублей. Там у нас чудесный банкетный зал, уютные жилые домики. Можно порыбачить, если здесь заранее снасти приобрести. Соглашайтесь, Геннадий Алексеевич, — сказала девушка, игриво откинув за ухо ниспадавший на глаз непослушный золотистый локон.
— А Вы там будете? — поинтересовался я.
— Всенепременно! — кокетливо ответила регистраторша, еще раз одарив меня восхитительной улыбкой.
Я заплатил деньги, получил именной пригласительный на банкет и, еще с минуту полюбовавшись красавицей-регистраторшей, пошел выполнять поручения Ампирова.
Сидор Никонович Петров, как председатель секции, был на своем «боевом
