и энергичный Ли не победил заурядного Мида. На Геттисбергском поле вскоре после битвы президент отчеканил знаменитое выражение о непобедимости «правления народа, ради народа и посредством народа».

Почти все стороны названных гражданских войн (кроме испанских националистов) испытывали недостаток военных кадров. Поучительно проследить, как именно они стремились восполнить его.

Руководство США только с третьего года войны стало при назначении и продвижении офицеров исходить из их служебно-профессиональных качеств, а не из политического прошлого и не из специфики характеров. Высшими военными руководителями после президента были сделаны Грант и Шерман. В 1864 году Линкольн назначил Гранта «главнокомандующим на театре военных действий» (то есть первым заместителем верховного главкома), невзирая на протесты деятелей влиятельного трезвенного движения. Были существенно повышены в чинах и званиях долго мариновавшиеся на малозначительных постах отличные полевые командиры полковники и бригадные генералы Кастер, Киркпатрик, Логан, Скофилд, Томас, Турчин[94], Шеридан. Огромное большинство «политических генералов» было переведено в тыл или уволено. (Впрочем, их не стеснили в политических правах – удаленный из армии «мини-Наполеон» в 1864 году беспрепятственно баллотировался в президенты по спискам Демократической партии и проиграл Линкольну с не особенно большим отрывом.)

Уровень военного руководства у северян значительно возрос. Новые, внепартийные военачальники уверенно выиграли крупные операции – Виксбергскую, Атлантскую и Аппоматоксскую на суше, Мобилскую на море. К 1865 году массив мятежных штатов был рассечен на четыре анклава. Телеграфная и почтовая связь между ними прекратилась, а другие виды связи работали медленно и плохо. Конфедерация лишилась всех морских портов и единственной на Юге железнодорожной магистрали. Рейдеры и блокадопрорыватели Конфедерации после громких успехов погибли в неравной борьбе с силами федерального флота. Несколько южных штатов было полностью или в значительной мере оккупировано федералистами. Не затронутыми войной оставались только два захолустных штата – Техас и Флорида[95] (в совокупности там проживало 400 000 южан из общего количества в 9 млн). Конфедерация была в состоянии агонии, однако конфедераты не утрачивали воли к сопротивлению. Пораженческих настроений на Юге не ощущалось. Даже вторая победа Линкольна на президентских выборах не заставила южан капитулировать.

Когда министр Стентон и генерал Грант, опьяненные победами при Геттисберге, и Виксберге, опрометчиво решили лобовым ударом овладеть близкой к федеральной столице мятежной Виргинией[96], конфедераты втянули федералистов в затяжные кровопролитные сражения у Уилдернесса и Спотсильвании. Фронтальный натиск пехотных масс северян на заранее укрепленные позиции противника с его развитой виргинско-имперской гордостью[97] и искусным руководителем Робертом Ли не принес федералистам победы. Отвоевание северянами отдельных клочков слабо населенной местности не оправдало понесенных ими больших потерь Эта ранняя попытка «блицкрига» не была необходимой. Гораздо более действенными средствами сокрушения Конфедерации обернулись: поход войск Шермана на Джорджию с выходом к морю и образцово налаженная адмиралами и Морским министерством Севера морская блокада мятежников силами 600 паровых и парусных кораблей.

Блокадный флот северян действовал на громадном пространстве. У протяженного и изрезанного заливами побережья Конфедерации патрулировали только что сконструированные броненосные корабли-мониторы, а на просторах Атлантического океана – парусно-паровые и чисто парусные суда. Флот выполнял двуединую задачу: перехватывал основной поток военной контрабанды, шедший из Ливерпуля и Лондона, и уничтожал немногочисленные, но храбро действовавшие рейдеры конфедератов, пытавшиеся в свою очередь блокировать гавани Севера. Последние рейдеры южан были в 1864 году настигнуты и потоплены северянами в Бискайском заливе близ берегов Франции.

Шермановский «марш к морю» и действия федерального флота во многом способствовали истощению физических и нравственных сил конфедератов при минимальных потерях федералистов.

Каким был отбор военных кадров у красных, белых и испанских республиканцев?

В России красные с середины 1918 года полагались на обязательный призыв в армию. Они заставили разными способами служить им треть бывших царских офицеров. Среди них были почти все офицеры генерального штаба, многие работники Военного министерства, преподаватели военных академий, некоторые фронтовые командиры. В числе последних были генералы Брусилов – прославленный победитель австро-венгерской армии в сражениях 1914 и 1916 годов и Лечицкий – разработчик плана Брусиловского прорыва. Словом, в распоряжении красных находилось необходимое количество человеческого капитала, чтобы произвести скрупулезный отбор лиц, обладавших должным командным опытом и компетентностью, и заполнить ими вакансии.

Вместо этого красные, как и Линкольн в начале американской Гражданской войны, в течение всей войны усиленно продвигали членов партии (чаще) или же лиц, примкнувших к ним сразу после переворота (реже). Прочих военных красные заставляли служить в качестве безвластных консультантов-экспертов (участь Верховского, Клембовского, Мартынова, Поливанова, Снесарева) или преподавателей (участь Апушкина, Жерве, Кладо, Незнамова, Новицкого, Петрова, Свечина). Реже им отводили функции интендантов-снабженцев. Самого популярного русского генерала Первой мировой войны – консервативно настроенного Брусилова – красные долго держали под арестом и использовали только в целях пропаганды

К 1919 году собственно командные посты[98] в вооруженных формированиях красной России были в основном заняты:

1) деятелями большевистского движения, ранее не имевшими отношения к военной службе (американские «политические генералы» по крайней мере когда-то служили в ополчении), – Ворошиловым, Подвойским, Раскольниковым, Склянским, Троцким, Якиром;

2) в прошлом младшими офицерами в чине не выше поручика (лейтенанта) – Антоновым-Овсеенко, Корком, Мясниковым Примаковым, Путной, Тухачевским, Уборевичем, Щорсом, Эйдеманом;

3) бывшими в недавнем прошлом рядовыми, фельдфебелями и вахмистрами императорской армии – Буденным, Думенко, Жуковым, Куликом, Кутяковым, Мироновым, Тимошенко, Чапаевым.

Российская Гражданская война явила миру и еще один тип командира – большевика среднего звена, короткое время проходившего до 1917 года службу во фронтовых или тыловых частях (путь Блюхера и Фрунзе).

Совсем особняком в этой галерее стоит оригинальная фигура Григория Котовского, который до Гражданской войны не был ни большевиком, ни солдатом, ни офицером.

Из служивших в красных войсках десятков тысяч бывших офицеров очень незначительная часть ранее командовала войсковыми соединениями – в прошлом подполковники и полковники Вацетис, Егоров, Муравьев, Сиверс, Триандафиллов, Шорин. И одаренный Михаил Артемьевич Муравьев, которого современники боялись, но вместе с тем сравнивали с Гарибальди и Валленштейном и который в первые критические дни борьбы помог большевикам удержать Петроград, затем быстро овладеть немалой частью Юга от Харькова до Одессы и отбросить вторгшихся из Бессарабии румынских интервентов за Днестр, погиб уже в середине 1918 года.

Новоявленные красные командиры и военачальники были в огромном большинстве личностями, полными смелости и энергии, но лишенными основательных знаний и кругозора. Поэтому красные войска при всем их численном и (зачастую) техническом превосходстве обычно столь же быстро переходили как от уныния к подъему и от отступления к наступлению, так и от побед к поражениям и панике. Красные военачальники слишком часто не умели (или откровенно не пытались) определить замыслы неприятеля и в итоге на протяжении