– Ах, так вы здесь на машине?

– Да, завтра утром я отправлюсь к агентам в Маркет-Бейзинг.Здесь, наверное, совсем негде остановиться?

– Почему же негде? – оскорбилась мисс Блай. – У нас естьмиссис Копли. Летом она сдает комнаты. Тем, кто приезжает сюда отдохнуть. У нееудивительно чисто. Во всех комнатах. Конечно, она предоставляет только ночлег изавтрак. Ну, иногда легкий ужин. Мне кажется, постояльцы приезжают к ней нераньше июля – августа.

– Может быть, я зайду к ней и узнаю, – сказала Таппенс.

– Она весьма достойная женщина, – заметил викарий. – Тольковот язык у нее... – добавил он. – Говорит без умолку, не останавливается ни наодну минуту.

– В маленьких местечках всегда много болтают и сплетничают,– не стала отрицать мисс Блай. – Я думаю, будет неплохо, если я помогу миссисБересфорд. Я могла бы проводить ее к миссис Копли и узнать, что к чему.

– Это будет очень любезно с вашей стороны, – сказалаТаппенс.

– Тогда мы сразу и отправимся, – деловито проговорила миссБлай. – До свидания, викарий. Все еще продолжаете свои поиски? Такое печальноепоручение, и так мало шансов на успех. Я считаю, что было в высшейстепенинеразумно обращаться с подобной просьбой.

Таппенс попрощалась с викарием, добавив, что с удовольствиемпоможет ему.

– Я могла бы потратить часок-другой и осмотреть некоторыемогилы. У меня прекрасное зрение для моего возраста. Вы ищете именно фамилиюУотерс?

– Не обязательно, – ответил викарий. – Мне кажется, неменьшее значение имеет возраст. Надо искать ребенка лет семи. Девочку. МайорУотерс считает, что его жена могла переменить фамилию и дать эту новую фамилиюребенку. Он фамилии не знает, потому-то все так сложно.

– Насколько я понимаю, задача совершенно невыполнимая, –заявила мисс Блай. – Вы ни в коем случае не должны были соглашаться, викарий.Просто чудовищно, что на вас взвалили подобное поручение.

– Бедняга был так расстроен, – ответил старик. – Вообще,ужасно грустная история, насколько я могу понять. Однако не буду васзадерживать.

Что бы ни говорили о болтливости миссис Копли, мисс Блай вэтом смысле вполне могла с ней соперничать, думала Таппенс, когда тасопровождала ее к нужному дому. Непрерывный поток разнообразной информации,изрекаемой менторским тоном, так и лился из ее уст.

Коттедж миссис Копли оказался уютным и просторным. Он стоялнесколько в стороне от деревенской улицы, перед ним был разбит цветничок, квходной двери с начищенной до блеска медной ручкой вело белое крылечко. Самамиссис Копли, казалось, сошла со страниц романов Диккенса. Маленькая икругленькая, она выкатилась навстречу Таппенс, словно резиновый мячик. У неебыли яркие блестящие глазки, тугие, похожие на колбаски локоны украшали ееголову, и вся она излучала неукротимую энергию. Поначалу она отнекивалась имялась:

– Право же, я не знаю... Мы с мужем всегда говорим: «Воткогда люди приезжают летом – это дело другое». Все сдают, если только могут.Приходится. Но только не в это время года, теперь еще рано. Только начиная сиюля. Впрочем, если всего на несколько дней и если мадам не станет обращатьвнимания на то, что не все как следует, тогда, возможно...

Таппенс сказала, что она внимания обращать не станет, имиссис Копли, внимательно ее осмотрев и не переставая говорить, предложилаподняться наверх и взглянуть на комнату, после чего, если комната понравится,можно уже будет обо всем договариваться.

К этому времени мисс Блай вынуждена была удалиться – свеликим сожалением, поскольку не успела расспросить Таппенс обо всем, что ееинтересовало: сколько ей лет, чем занимается ее муж, есть ли у нее дети и такдалее. Но ей необходимо было вернуться домой, потому что там у нее былонамечено собрание, на котором ей предстояло быть председателем, и она никак немогла допустить, чтобы этот горячо желанный пост занял вместо нее кто-либодругой.

– Вам будет очень хорошо у миссис Копли, – заверила онаТаппенс. – Она будет отлично за вами ухаживать, я в этом уверена. А как же вашамашина?

– Я ее сейчас пригоню, – ответила Таппенс. – Миссис Коплискажет мне, куда ее поставить. Ее ведь можно поставить здесь, улица не такая ужузкая, правда?

– Ах, мой муж справится с этим делом гораздо лучше вас, –объявила миссис Копли. – Он отгонит ее в поле. Там, возле боковой дорожки, унас есть сарайчик, туда он ее и поставит.

Проблема была разрешена ко всеобщему удовольствию, и миссБлай отбыла по своим делам. Следующий вопрос, который предстояло решить,касался ужина. Таппенс спросила, есть ли в деревне паб.

– Ах, у нас нет такого заведения, в которое могла бы пойтидама, – сказала миссис Копли. – Но если вас устроит парочка яиц, ломтик беконаи хлеб с домашним вареньем...

Таппенс уверила гостеприимную хозяйку, что это было бызамечательно. Предложенная Таппенс комната была небольшой, но чистенькой исветлой. Она была оклеена веселыми обоями с розовыми бутонами, кроватьвыглядела удобной, и все вокруг сверкало безукоризненной чистотой.

– Да, обои славные, мисс, – сказала миссис Копли, котораяпочему-то настойчиво подчеркивала незамужнее положение Таппенс. – Мы ихспециально выбирали, чтобы сдавать комнату молодоженам на время медовогомесяца. Они придают комнате романтичность, если вы понимаете, что я хочусказать.

Таппенс согласилась, что романтика никогда не помешает.

– Нынешние молодожены не особенно охотно тратят деньги. Нето что раньше. Большинство из них копят на дом и иногда уже выплачивают занего. Или же покупают в рассрочку мебель, и у них ничего не остается на то,чтобы роскошествовать в свой медовый месяц. Они весьма бережливы и вовсе несорят деньгами.

Миссис Копли спустилась по лестнице, продолжая непрерывноговорить. Таппенс прилегла на кровать, чтобы часок вздремнуть послеутомительного дня. Она возлагала большие надежды на миссис Копли, уверенная втом, что, как следует отдохнув, сумеет навести разговор на интересующую ее темуи непременно услышит все, что нужно, о доме возле горбатого мостика, о том, ктотам живет, у кого в округе хорошая репутация, а у кого – плохая, какие здесьходят сплетни и так далее и тому подобное. Таппенс еще более уверилась вправильности своих предположений, когда познакомилась с мистером Копли –человеком, который почти не открывал рта. Его вклад в беседу состоял в основномиз добродушного хмыканья, обозначающего, как правило, согласие. Когда же – вредких случаях – это хмыканье означало несогласие, оно звучало чуть-чуть иначе.

Таппенс сразу поняла, что он предоставлял праворазговаривать своей жене. Сам он казался несколько рассеянным, погруженным всвои мысли – он думал о завтрашнем дне, поскольку день этот был базарным.