– Джефрис, тот, что в те времена служил сержантом в полиции,– сказал мистер Копли, – всегда говорил, что у него есть сильные подозрения,кто это может быть, однако он ничего сделать не мог.

– Так поймали в конце концов этого человека?

– Нет. Прошло полгода, потом год, и ни одного случая. Всепрекратилось. И с тех пор вообще ничего подобного не случалось. Я думаю, что онотсюда уехал. Насовсем. Потому-то и считается, что известно, кто этимзанимался.

– Вы подозреваете кого-нибудь из тех, кто навсегда покинулэти края?

– Ну конечно, это сразу же вызвало разные толки. Сталиговорить: это сделал тот-то и тот-то.

Таппенс не решалась задать следующий вопрос, но потомподумала, что, учитывая страсть миссис Копли к сплетням, ее опасения напрасны.

– Кто же, по-вашему, это был?

– Ну, это было так давно. Право, не хочется говорить. Нокое-кого подозревали и кое на кого намекали. Некоторые считали, что это могбыть мистер Боскоуэн.

– Неужели это правда?

– Он ведь из тех, из художников. А художники, они всечудные, у всех у них разные заскоки. Вот на него и думали. А я вот не согласна,по-моему, это не он.

– А еще говорили, что это может быть Эймос Перри, – вмешалсямистер Копли.

– Муж миссис Перри?

– Да. У него не все дома, он какой-то слабоумный. Вот он какраз и мог заниматься такими делами.

– А эти Перри жили тогда здесь?

– Да, только не в доме на канале. У них был коттедж вчетырех-пяти милях отсюда. Я уверен, что полиция за ними приглядывала.

– Но против него не было никаких улик, – добавила миссисКопли. – Его всегда защищала жена. Утверждала, что все вечера он проводил вдоме, с ней. Иногда только по субботам ходил в паб, но ни одно из убийств небыло совершено в субботу, поэтому его никак нельзя было обвинить. К тому жеЭлис Перри такая женщина, что, когда она что-то говорит, ей верят, она внушаетдоверие. Никогда не изворачивается и не идет на попятный. И запугать ееневозможно. Одним словом, это был не он. Я, по крайней мере, на него не думала.Я понимаю, что у меня, конечно, нет никаких доказательств, но, если бы меняпопросили указать на кого-нибудь пальцем, я бы указала на сэра Филиппа.

– На сэра Филиппа? – У Таппенс снова голова пошла кругом.Еще одна новая фигура на этой сцене. Сэр Филипп. – Кто он такой? – спросилаона.

– Сэр Филипп Старк. Он живет в своем поместье, котороеназывается «Уоррендер-Хаус». Раньше, когда там жили Уоррендеры, оно называлось«Старый монастырь». А потом монастырь сгорел. На кладбище вы можете встретить могилыУоррендеров, а в церкви – таблички с их именем. Уоррендеры жили в этих краяхеще со времен короля Якова.

– А этот сэр Филипп, он родственник Уоррендеров?

– Нет. Он, как мне кажется, нажил большое состояние – аможет, это не он, а его отец. Что-то связанное со сталью. Странный человек былэтот сэр Филипп. Заводы его находились где-то на Севере, а жил он здесь.Держался особняком. Таких называют... как это? От... от...

– Отшельниками.

– Вот-вот, просто я забыла это слово. Бледный был такой,худющий и очень любил цветы. Он был ботаником. Собирал всякие там полевыецветочки, на которые никто и не смотрел. Даже, кажется, написал о них книгу. Ода, очень умный был человек, очень умный. Жена у него была очень симпатичнаядама, красивая такая, только вот печальная очень, постоянно грустила.

Мистер Копли хмыкнул в очередной раз, выражая несогласие:

– Ну, ты уж совсем ничего не соображаешь. Подозревать сэраФилиппа! Он ведь так любил детей, этот сэр Филипп! Постоянно устраивал для нихпраздники.

– Да, я знаю. Устраивал праздники, разные соревнования,раздавал детишкам красивые призы. Кто скорее пробежит, например, держа в рукеложку с яйцом. Угощал их клубникой, поил чаем со сливками. Своих детей у негоне было. Он частенько останавливал ребятишек на улице и угощал конфетами илидавал денежку, чтобы они могли купить себе что-нибудь вкусное. Не знаю. Мнеказалось, что это уж слишком, что он перебарщивал. Чудной он был какой-то. Акогда его вдруг бросила жена, я сразу подумала, что тут что-то неладно.

– А когда она его бросила?

– Примерно через полгода после того, как начались нашиужасы. За это время были убиты трое детишек. Леди Старк внезапно уехала воФранцию, на Южный берег, и больше сюда не возвращалась. Она всегда была такаяскромная, добропорядочная женщина. И бросила она его совсем не ради другогомужчины. Нет, она была не из таких. Так почему же она от него ушла? Мне всегдаказалось: ей что-то известно, она, наверное, узнала о чем-то...

– Он и до сих пор здесь живет?

– Не то чтобы постоянно. Приезжает раза два в год, а востальное время дом стоит запертым, там есть сторож, а еще мисс Блай, которая всвое время работала у него секретарем, присматривает, чтобы все было в порядке.

– А жена?

– Она умерла, бедняжка. Умерла вскоре после того, как уехалаза границу. В церкви есть табличка. Для нее это было бы ужасно. Она началаподозревать своего мужа, потом появились доказательства, и наконец она былавынуждена признать, что это правда. Не в силах вынести такое, она уехала.

– И чего только не придумают эти женщины! – заметил мистерКопли.

– Я ведь говорю только одно: что-то есть подозрительное вэтом сэре Филиппе. Слишком уж он любил детей, это было просто неестественно.

– Бабские фантазии, – проворчал мистер Копли.

Миссис Копли встала и начала убирать со стола.

– Давно пора, – заметил ее муж. – Нашей гостье будут снитьсястрашные сны от всех твоих историй, которые происходили бог знает когда и неимеют никакого отношения к тем, кто сейчас здесь живет.

– Мне было очень интересно все это услышать, – сказалаТаппенс. – Но я порядком устала и хотела бы прилечь.

– Мы тоже рано ложимся спать, – отозвалась миссис Копли. – Ау вас был утомительный день, вы, наверное, совсем без сил.

– Да, вы правы. Мне очень хочется спать. – Таппенсдемонстративно зевнула. – Ну, спокойной ночи и большое за все спасибо.

– Не нужно ли вас утром разбудить и, может быть, вы хотитечашечку чаю в постель? В восемь часов не слишком рано?

– Нет, не рано, а выпить утром чайку было бы простозамечательно. Но если это слишком сложно, тогда не нужно.