– Как это? Она что, в маске, что ли, была?

– Именно! Вся рожа была какой-то белой гадостьювымазана. Моя мама тоже так делает, косметическая маска называется.

– А, понял. Ну не видел, так не видел. А вот что-тоМиша говорил насчет того, что наследство это год провалялось…

– Дмитрий Павлович, я про это ничего не знаю! Мне этовсе нужно, как прошлогодний снег! Я вам пакет привез. Если надо что-то МихалСеменычу отвезти, давайте, а что вы меня как на допросе в ментурепытаете? – вспылил вдруг Петька. – Кому на фиг это нужно?

– Стоп, стоп, не горячись, друг-приятель! Тут историянепростая, боюсь, Капитолина зря радовалась наследству.

– Да почему?

– Это пока тебе знать не нужно.

– Ну, как хотите, только не думайте, что она сильнорадовалась. На фиг ей это старое барахло?

– Но двести баксов содрать за баул она не отказалась?

– А что она, больная? Ей предложили двести баксов – онавзяла. А если этот ваш Михал Семеныч больной, так я не виноват, и Капитолина тоже.

– Ты, однако, не слишком почтителен к старшим.

– Просто вы меня, честно вам скажу, достали с этимирасспросами. Я уж жалею, что ввязался в это дело.

– В какое дело? Что ты имеешь в виду?

– Ну вот, опять вопросы!

– А ты что думал, денежки даром достаются? Ты ведьиз-за денег с Мишкой снюхался?

– Ну из-за денег, только я не думал, что такая хреньболотная будет…

– Как ты сказал? – расхохотался вдруг хозяиндома. – Хрень болотная? Очень интересное выражение, первый раз слышу.Ладно, друг-приятель Петя, ты не сердись. Постараюсь объяснить тебе все понятнои доступно. Есть такая профессия – антиквар, слыхал?

– А как же!

– Ну вот, мы с Мишкой антиквары. Только Мишка, можносказать, начинающий, а я уже ас, понятно?

– Более или менее, – буркнул Петька.

– Уже хорошо. Продолжим. Так вот, у меня есть несколькоантикварных лавок в Москве, в Питере, в Ростове-на-Дону и в Екатеринбурге.Мишка пока мне помогает, но собирается вскорости свое дело открыть.

– Конкурентом, значит, будет?

– Нет, друг-приятель, конкурентом он мне не будет. Онна конкурента не потянет. Но пусть, мне не жалко, пусть начнет свое маленькоедело. Баул – его личное приобретение, он меня не интересует, а вот другаястарина… Веера старинные, посуда всяческая, как вы выражаетесь, прибамбасыбарские…

– Какие прибамбасы?

– Ну, к примеру, любили раньше господа крахмальнымисалфетками пользоваться, а салфетки продевали в разные специальные кольца, изчего их только ни делали… Видал когда-нибудь?

– Ага, видал.

– Где ж ты их видал?

– В кино!

– А, понял, – засмеялся Дмитрий Павлович. – Ау этой своей Капитолины ты таких колец не заметил?

– Да нет, вроде не видал.

– Понимаешь, у меня это пунктик, кольца салфеточные.Поинтересуйся у старушки – вдруг у нее есть такие, я хорошо заплачу! И тебе закомиссию кое-что обломится. Спросишь?

– Спрошу, почему не спросить, – пожал плечамиПетька. – Но вроде она говорила про какие-то тряпки, туфли…

– Тряпки, туфли? Ну, посмотреть, конечно, надо, может,и впрямь старина интересная… Но больше всего меня кольца волнуют.

– Спрошу, ладно.

– А может, ты сейчас ей позвонишь? Капитолине своей?

– Нет, сейчас она наверняка по магазинам пошла, утроведь, и потом, она-то считает, что я в школе.

– Ну ладно. Только ты, друг-приятель, с этим не тяни.

– Зачем тянуть? Сегодня к вечеру звякну старушке испрошу.

– И если кольца у нее есть, уговори продать. Зачемстарухе два кольца? Что с ними делать?

– Почему два? Может, у нее их дюжина?

– Два? Я сказал «два»? – засмеялся ДмитрийПавлович. – Просто в наше время ими практически никто не пользуется, развечто покупают романтические дамочки для интимных ужинов с любимым человеком. Вотя и сказал – два! Но чем больше у нее колец, тем лучше, сам понимаешь!

– А вас какие больше всего интересуют? Серебряные?

– Да нет, больше всего – фарфоровые, но можно ихрустальные или серебряные, впрочем, сначала надо на них взглянуть. Есть ведь иужасная безвкусная дешевка.

– Ладно, сделаем. – Петька взглянул на часы. Онпросидел здесь почти сорок пять минут. Пора бежать, а то друзья могут поднятьтревогу. – Извините, мне домой пора. Вы будете что-нибудь передавать МихалСеменычу?

– Да нет, собственно, ничего передавать не надо.

– А мне как с вами связь держать, через Михал Семеныча?

– Да-да, через него. Хотя ты на всякий случай запиши имой телефон, вдруг Мишка куда-нибудь умотает… Ну, будь здоров, друг-приятель!

– До свидания.

Хозяин проводил его до калитки.

«Ну уж нет, лучше с Михал Семенычем общаться, он все-такипоприличнее будет, – подумал Петька. – Этот сквалыга даже водичкипопить не предложил, а тот и на шикарное мороженое не скупится». Не то чтобыПетьке нужно было это мороженое, просто он терпеть не мог жмотов.

Едва свернув за угол, Петька наткнулся на друзей.

– О, наконец-то! – приветствовал его Игорь. –Пошли скорее, что мы тебе покажем!

– Куда ты меня тащишь?

– Сейчас увидишь, вот, гляди!

Петькин взгляд упал на два больших мусорных бака, один былбез крышки, а сверху валялся весь изодранный черный баул.

– Интересно, да? – хмыкнул Хованский. – Крузтут просто чуть не спятил, пока тебя не было.

– Петька, погляди, это точно тот самый?

– Никаких сомнений, – покачал головой Петька.

– И за каким чертом надо было платить за него двестибаксов? – спросил Игорь.

– Понятия не имею! Тем более что интересуются они небаулом и даже не камеей, и не веером с таинственными письменами, чтоб их чертивзяли, нет, им нужны фарфоровые кольца! Я вспомнил, что меня еще тогда Семенычпро них спрашивал, а сейчас этот пристал с ножом к горлу. А я, честно говоря,особого внимания на них и не обратил. Красивая безделушка, и все. Надо будетими заняться.

– А про камею не спрашивал?

– Ни звука.

– Ну, что теперь? – спросил Хованский, когдаПетька пересказал друзьям свой разговор с негостеприимным хозяином дачи.