Секрет потрепанного баула - Екатерина Вильмонт

В дверях подъезда Даша столкнулась со Стасом.

– Ты куда?

– На кудыкину гору! Между прочим, тебе звонила СофьяОсиповна, просила срочно с ней связаться. Пока!

И он унесся.

Даша подождала лифта, но его кто-то держал наверху, и онапобежала пешком на четвертый этаж. Даже хорошо, лишняя нагрузка! Дома никого небыло. Она забросила сумку к себе в комнату, достала из холодильника ледянуюминералку и налила себе большой стакан. С жадностью отхлебнув водички, котораяприятно ударяла в нос, она набрала номер любимой бабушки.

– Бабуль, привет! Стас сказал, ты звонила!

– Да, детка, звонила, мне надо с тобой повидаться, туттакая причудливая история…

– Причудливая? – удивленно засмеялась Даша. –Опять кто-то покушается на твоих ослов?

Дашина бабушка собирала маленьких игрушечных осликов, иоднажды с ее коллекцией случилась весьма загадочная история.

– Нет. Никто ни на что не покушался. Но ты, моядорогая, получила наследство.

– Я? Наследство? – ахнула Даша. – Ты шутишь,да?

– Ничего я не шучу. Вполне серьезно.

– Бабуль, от кого наследство? Что ты говоришь?

– От моей соседки.

– Миллион долларов?

– Ишь чего захотела! – засмеялась СофьяОсиповна. – Нет, от этого наследства ты богаче не станешь.

– Бабушка, я ничего не понимаю! – рассердиласьДаша. – Объясни толком!

– Пожалуйста. Объясняю – ты помнишь ЕвгениюМитрофановну, она жила со мной на одной площадке?

– Такая старая барыня на вате?

– Да, именно.

– Я помню, ты говорила, что она умерла, но это же еще впрошлом году было.

– Совершенно верно. Вчера как раз был год со дня еесмерти. А это значит, что, выполняя волю покойной, я должна отдать тебе то, чтоона просила.

– Но что? – закричала Даша. – И почему тыраньше не говорила?

– Видишь ли, детка, Евгения Митрофановна просила отдатьэто тебе только в том случае, если в течение года за этим никто не явится.Зачем же было говорить?

– Бабушка, я сейчас сойду с ума! Хоть скажи, что тамтакое?

– Да всякое старинное барахло, впрочем, есть довольнокрасивые вещицы, хотя я уже не помню, Евгения Митрофановна мне показывала, япросто постеснялась отказаться, а с тех пор больше не заглядывала в этот баул.

– Баул?

– Ты не знаешь, что такое баул?

– Знаю, конечно, но… Бабушка, почему она мне этооставила? Она же меня видела, наверное, раза три? Кто я ей?

– Дашенька, давай не будем обсуждать все это потелефону, к тому же ко мне через десять минут ученик должен прийти. Приезжай кпяти часам, сама все посмотришь и решишь, что с этим делать.

– Хорошо, – согласилась Даша и в растерянностиположила трубку.

Как странно. С какой стати совершенно чужая старушкаоставляет ей наследство? Наверное, она просто из ума выжила, вот и все, решилаДаша и пошла на кухню перекусить после школы. Однако старый баул, завещанныйей, необычайно взволновал девочку. Ей не терпелось уже заглянуть в него. А убабушки опять ученики… Надо ждать до пяти. И дома, как назло, никого. Простонет сил ждать, и она позвонила Оле. Но той не было дома. Промаявшись еще час,Даша выскочила из дома и понеслась к метро.

Ровно в пять она уже звонила у бабушкиной двери.

– О, ты фантастически точна! – воскликнула сулыбкой Софья Осиповна. – Вот что значит любопытство!

– Привет, бабуль! Выглядишь потрясно! Прическа новая!

– Да, я нашла нового парикмахера. Тебе нравится?

– Не то слово.

– Ладно уж, не буду тебя томить, иди, получай своенаследство.

В комнате на кресле стоял старый баул из чернойпотрескавшейся от времени кожи. У Даши от волнения даже сердце забилось где-тов горле и пересохло во рту.

– А как он открывается? – охрипшим голосомспросила она.

– Данюша, что ты так волнуешься, там же не сокровищааббата Фариа, – засмеялась Софья Осиповна, помогая внучке справиться состарым замком.

Из баула пахнуло лавандой. И пылью. Даша чихнула. И вытащилалежавший сверху изящный кожаный футляр. Дрожащими руками открыла его и увиделамаленький, удивительно изящный веер из слоновой кости, украшенный тонкойрезьбой.

– Какая прелесть! – взволнованно прошепталаДаша. – Он очень старинный, да?

– Да. Но он сломан, видишь, одна пластинка обгорела,другая еле держится.

– Неважно. Я дам Петьке, он починит. – Дашаосторожно спрятала веер в футляр и отложила в сторонку. Потом вынула из баулабольшой шарф терракотового цвета с поблекшим золотым орнаментом и такие жешелковые туфельки на маленьком каблучке, но совсем крохотные, словно они былисделаны для ребенка. – Бабушка, какая прелесть! Но их же никому не надеть…Просто Золушкины башмачки… У нее была такая маленькая ножка?

– Нет, это не ее, а ее бабушки.

– Ни фига себе! Это сколько ж им лет?

– Ох, думаю, много!

– Но это же музейные вещи!

– Может быть.

Даша достала еще несколько вещиц. Кружевную пожелтевшуюпелеринку, несколько облезлое боа из бледно-лиловых перьев, так щедроприсыпанное лавандой, что и Даша, и бабушка расчихались, два фарфоровыхбраслета с медальончиками, на которых был изображен сельский пейзаж с фигуркамиидущих по тропинке женщины и девочки.

– Бабушка, это на какую же тонкую руку! –воскликнула Даша.

– Чудачка! – засмеялась Софья Осиповна, – этоне браслеты, а кольца для крахмальных салфеток. Кстати, я думаю, этодействительно ценные вещи. Антиквариат. Вот выйдешь замуж, будешь сервироватьстол на двоих… Тет-а-тет.

На самом дне баула лежали вышитая бисером маленькая сумочкаи перламутровый театральный бинокль. Даша открыла сумочку. Там обнаружиласьзавернутая в тряпицу брошка. На бледно-голубом фоне белая женская головка.

– Боже, какая красота! – воскликнула СофьяОсиповна. – Я этого не видела. Просто удивительно! Это камея, но оченьредкая… Смотри, у нее голубой фон и вытянута она не вдоль, а поперек… Что ж,Дашенька, не такое уж плохое наследство тебе досталось.

– Да я просто в восторге! Это так… так красиво, такромантично, правда?

– Несомненно. Я и то разволновалась.