погасли, и тело забрака плавно опустилось на пол. Наклонившись над ним, Винок похлопал гиганта по щекам. Тот не шевелился.

— Дай я, — Карок отпихнул брата в сторону, и с размаху двинул кулаком в желтое лицо. Рогатая голова бессильно мотнулась, но глаза здоровяка остались закрытыми. Ситх, довольно ухмыляясь, замахнулся снова.

— Прекрати, — раздраженно бросил Винок. — Вытрясешь из его полупустой башки последние мозги. Нужно как-то разбудить его, — он внимательно оглядел камеру. Его брат пожал плечами, разогнулся, и с силой пнул забрака в живот. Тот отреагировал с безразличием боксерской груши.

— Что? — притворно удивился Карок в ответ на недовольный взгляд брата. — Я его бужу. Видать, слабовато — что-то он не просыпается, — ситх занес ногу для нового пинка.

— Я сказал, хватит, — в голосе Винока прозвучала тень раздражения. — Если он не проснулся от первого тычка, то не проснется и от десяти. Похоже, тот мальчишка обколол Опресса седативами. Придется нести его на корабль.

— Нести⁈ — возмутился Карок. — Эту тушу? С чего бы вдруг такая честь? Может, еще и в задницу его целовать начнем?

— Бери его ноги, — равнодушно ответил второй ситх. — Я возьмусь за плечи.

Кое-как оторвав желтокожего гиганта от земли, они поволокли его к турболифту. Переноска продвигалась ни шатко, ни валко: оба брата не отличались телосложением, а их груз, наоборот, весил несколько сотен килограмм. Ко всему, хотя Винок с Кароком и владели телекинезом, его мирный аспект давался им куда хуже боевого. Поднапрягшись, любой из братьев мог превратить бессознательного забрака в кровавое пятно на ближайшей стене, но тихо-мирно нести его до лифта двум ситхам приходилось на своем горбу.

— Поганый… кусок… бесполезного… дерьма, — сдавленно прокряхтел Карок, затаскивая Саважа Опресса в кабинку турболифта.

— Гнилой… выплодок… сифилитичной… шлюхи, — неожиданно поддержал брата Винок, толкающий перед собой плечи и торс забрака.

Дорога обратно к звездолету внезапно оказалась долгой и трудной. В своем недовольстве по этому поводу, братья проявили редкое для них единодушие.

* * *

Пейзажи Датомира можно было описать самыми разными словами. Какой-нибудь записной романтик мог бы отыскать в них красоту. Мог найтись в галактике и разумный с богатым воображением, что назвал бы датомирские виды мирными и спокойными. Лишь одно понятие совершенно не подходило этой планете: уют. Багровые тучи скрывали неяркий свет красного солнца на оранжевом небе; охряная листва джунглей, кирпично-красные пески пустынь, и жесткая алая трава бросались в глаза тревожной, неприветливой смесью оттенков запекшейся крови, открытых ран, и налитых злобой глаз разъяренного хищника.

Неприветливо выглядели и лица молчаливой группы женщин, собравшейся у трапа дискообразного звездолета. Серокожие и беловолосые, они выглядели выцветшими пятнами плесени на агрессивной палитре датомирских красок. Не помогали делу и их одежды темно-алого цвета — сливающиеся с красными оттенками окружения, они скрадывали фигуры женщин так, что их головы, казалось, парили в воздухе.

Сойдя с трапа звездолета, Карок невольно остановился, и напряженно оглядел недоброжелательную группу встречающих. Адептки культа Ночных Сестер глядели не менее настороженно. Ладони многих из них ненавязчиво лежали на рукоятях сабель. Другие держали наготове энерголуки — необычное бластерное оружие.

— Наконец-то! — громкий голос Винока, раздавшийся от трапа, заставил его брата невольно вздрогнуть. Второй из воинов-ситхов спустился вниз, и безразлично оттолкнул Карока с дороги.

— Приберите эту падаль, Опресса, — повелительно бросил Винок Ночным Сестрам, указывая в сторону входа в звездолет. — Нам нужно увидеть Мать Талзин, и побыстрее. Мой господин Дарт Тиранус не любит ждать.

Трое женщин безмолвно скользнули внутрь корабля, и тут же показались наружу, без видимого усилия неся на плечах массивное тело желтокожего забрака. Четвертая, так же молчаливая, поманила ситхов за собой, и двинулась в направлении алого леса. Карок с сомнением скривился, вопросительно глядя на брата; тот проигнорировал его шевеления, и молча зашагал за Ночной Сестрой. Спустя долгие минуты ходьбы по красным зарослям, ситхи и их провожатая приблизились к огромной арке входа, зияющей в высокой скальной стене. Вступив внутрь, и пройдя широкими коридорами, вырубленными в камне, они оказались в колоссальной пещере. Та вмещала в себя настоящий подземный город: многочисленные дома лепились к стенам огромных сталагнатов, фосфорно блестела вода, окружающая округлые островки сухого камня, и спешили по своим делам многочисленные Ночные Сестры.

Ведомые их безмолвной проводницей, братья прошли узкий каменный мост — перемычку, соединяющую землю у входа с большим центральным островом. Там, в компании молчаливых телохранительниц, ситхов ждала примечательная женщина.

Роскошный халат, алый с черными вставками, окутывал ее худощавую фигуру, словно пылающий костер — жертву аутодафе. Из алого капюшона выглядывало костистое лицо — светлокожее, бледное почти до белизны. Угловатые линии темной краски делали его похожим на безжизненную маску черепа. Но лицо странной дамы отнюдь не было безжизненным. Стоило ее черным глазам остановиться на двух братьях, как зачерненные губы женщины расплылись в добродушной улыбке.

— Добро пожаловать, — ее низкий, грудной голос нес следы необычного акцента, жесткого и гортанного. — Что привело вас сюда, дорогие гости?

— Не трать свое время, ведьма, — вальяжно ответил Винок. — Говорить с тобой будет Дарт Тиранус, а не мы.

— Что ж, я с радостью его выслушаю, — благожелательное спокойствие в голосе женщины ничуть не поколебалось.

Винок с равнодушным видом извлек из кармана комлинк, и, набрав номер, почтительно склонил голову. В таком виде, он дождался проявления голограммы. Ее, с недавних пор, узнало бы большинство жителей галактики. Крючковатый нос, гордо задранный к небу, короткая седая бородка, и наполненные превосходством глаза принадлежали публичной персоне, в последние месяцы обретшей печальную известность. На переговоры к Ночным Сестрам явился Дуку, граф планеты Серенно и глава КНС.

— Ученик, — звучный голос лидера сепаратистов гулко раскатился под пещерными сводами. — Было ли успешным ли твое задание?

— Все сделано по вашему повелению, мой господин, — подобострастно ответил Винок, не поднимая взгляда. — Я достиг Ночных Сестер, вместе с Саважем Опрессом. Мать Талзин здесь, и готова говорить с вами.

— Где Опресс? — требовательно спросил граф. — Я желаю его видеть.

— Он искалечен, мой господин, — отозвался ситх, склоняясь еще ниже. — Лишен обеих рук. Опресс пролежал без сознания всю дорогу до Датомира, и до сих пор не очнулся. Ночные Сестры забрали