запороть свою задачу. Данные вроде тех, что мы сперли на Фондоре, имеют неприятное свойство устаревать. Как со „Злонамеренностью“, например.»

«Все верно, — в телепатическом ответе джедайки слышалось сомнение. — Но меня не оставляет дурное предчувствие.»

«Разберемся, — успокоил ее Нил. — Мы отлупили желтого психа даже с полным набором конечностей. Если он вдруг сбежит от Нокса и придет за добавкой, обломаем ему рога во второй раз.»

«Пожалуй, — в реплике Луминары прозвучала тень смеха. — Приготовься, мы скоро подлетим к системе Суррик.»

* * *

Сегодня, скромная посадочная площадка во дворе храма Идит переживала всплеск популярности. Сперва, на нее неаккуратно приземлился АРК-170, и высадил вандала-пассажира, поломавшего часть ограды. Чуть позже, «арк» взлетел, заполнив воздух статикой разогревающихся ионных турбин. Эта статика едва успела рассеяться, когда на пятачок пермакрита снова опустился корабль, на этот раз — более крупный. Дискообразный звездолет садился с неспешной осторожностью. Четверка лазерных орудий в носовой оконечности, прямо на выдающейся вперед кабине, настороженно поводила стволами, готовясь встретить возможные угрозы. Ионные движки корабля понемногу затухали, сваливая все больше работы на маневровые репульсоры. Пара боковых двигателей — продолговатые цилиндры на концах коротких крыльев, — погасли первыми. Ненадолго задержались и основные, в корме.

Сбросив скорость почти до полной остановки, корабль выпустил посадочные ноги, и аккуратно на них утвердился. Дверь в боку кабины с шипением распахнулась настежь, опуская створку-трап на бежевый пермакрит, и наружу вышли двое разумных. Оба бледные и черноволосые люди, они носили одинаковую татуировку — две параллельные алые полосы, сверху вниз пересекающие их левую щеку. Одеты они были не менее единообразно: в свободную черную одежду. Внимательный взгляд немедленно подметил бы еще одну схожую деталь их облика — трубки световых мечей на поясе.

Мужчина, вышедший первым, равнодушно огляделся. Его холодный взгляд прошелся по храмовому двору, усеивающих его пятнах засохшей крови, и темных подпалинах бластерных разрядов. Тонкое лицо мужчины, украшенное щегольской бородкой, на мгновение исказилось в брезгливой гримасе.

— Угрозы, Карок? — со скукой спросил он.

— Ничего не чувствую, брат, — отозвался его спутник.

Заметное семейное сходство ничуть не облагораживало его простецкую физиономию. Там, где названный им братом мужчина выглядел аристократично и элегантно, круглолицый и большеносый Карок напоминал анемика-неряху. Щетина обрамляла его небрежно подстриженную эспаньолку, а запавшие глаза настороженно зыркали по сторонам.

— Учитель говорил, что недоумок Опресс славно тут повеселился, прежде чем его повязали, — добавил он, и недовольно тряхнул головой. — Чего мы вообще здесь делаем, Винок? Разве у учителя нет для нас работенки поважнее, чем утирать сопли свежему мясу?

— Причины не должны тебя волновать, — холодно ответил Винок. — Твоя забота — следствия. К примеру, такое следствие: за дурно выполненную работу, учитель снимет с тебя кожу, живьём. Или такое: начнёшь задавать ненужные вопросы, либо, чего доброго, надумаешь искать ответы на них сам, и учитель как следует прожарит твою бледную задницу молниями. И заметь, я пальцем не пошевелю, чтобы тебя выручить, братец.

— Я тоже тебя люблю, братец, — брезгливо поджав губы, передразнил его Карок. Настороженно уставившись на храмовые врата, он задумчиво добавил:

— Тебе правда неинтересно, что тут стряслось? Не думал, что ко всем твоим недостаткам, ты страдаешь ещё и отсутствием любопытства, — Винок смерил его снулым взглядом.

— Представь себе, — бесстрастно бросил он. — Приказы были четкими: подобрать Саважа Опресса, доставить его на Датомир, и связаться с учителем в присутствии Матери Талзин. На все остальное, мне глубоко плевать.

— Посмотрим, как тебе будет плевать, когда за той дверкой окажется ударная группа джедаев-теней, с нетерпением нас ждущая, — проворчал Карок себе под нос.

— Ты же не чувствуешь угроз, — Винок растянул губы в насмешливой улыбке. — Или доверие к некомпетентным идиотам — тоже в числе моих недостатков? — Карок ответил грязными ругательствами, которые его брат полностью проигнорировал.

Двое братьев вошли в храм в полном молчании, и без каких-либо препятствий: дверь оказалась не заперта, а в просторном фойе их никто не встретил. Оглядевшись, Карок уверенно двинулся вглубь зала, к виднеющимся в дальней стене дверям турболифтов. Винок последовал за ним. Братья уже подходили к пласталевым створкам, как те разъехались в стороны, выпуская наружу низенького мальчишку-наутоланца. Завидев двух незнакомцев, он вздрогнул, и растерянно хлопнул большими глазами.

— Вы кто такие? — поспешно спросил Нокс, хмурясь в гримасе, которая ему самому казалась грозной и внушительной. — Это военный объект, гражданским нельзя здесь находиться! Немедленно покиньте храм!

Братья не стали заговаривать с ним. Карок, злобно скалясь, махнул рукой, и подростка с силой впечатало в стену. Винок с безразличным видом шагнул ближе. Алое лезвие светового меча, вспыхнувшего в его руке, прогудело в коротком взмахе, и голова юного наутоланца покатилась по полу, вяло дымя обрубками шеи и щупалец. Перекатившись на затылок в последний раз, она покачнулась, и замерла без движения; мертвые глаза падавана с обиженным удивлением уставились в потолок. Тело Нокса, на несколько мгновений застывшее у стены, осыпалось на пол сломанной куклой.

— Ну вот зачем так сразу, — скорчил страдальческую гримасу Карок. — Ведь он мог рассказать нам, что тут случилось! Не сам же этот заморыш пристукнул здоровенного ублюдка Опресса, — он сокрушенно вздохнул, и покачал головой.

— Следствия, брат, — скучно протянул Винок, входя в турболифт. — Что, если задержка привела бы к провалу миссии? Вдруг Опресс при смерти, или его грузят в звездолет?

— Живой он, живой. И никто его не грузит, он торчит на одном месте уже который час, — пробурчал его брат. — На кой хатт мама родила мне в компанию такого перестраховщика? — Винок вновь оставил его слова без внимания.

Турболифт спустился на самую глубину подземных этажей храма в считанные секунды, доставив двух ситхов к тюремным камерам. Не пустовала всего одна из них, ближайшая к лифтовой шахте. Включенная силовая ловушка в ее центре мерно гудела; на ее эмиттерах висел желтокожий забрак, безрукий и бессознательный. При виде заключенного, Карок глумливо рассмеялся.

— Эй, недоносок! — выкрикнул он. — Вставай, хватит разлеживаться! Учитель жаждет услышать, кто тебя так уработал!

Забрак, бессознательно висящий на энергетических полях ловушки, никак не показал, что слышит его слова. При виде этого безразличия, тонкие брови Винока озабоченно нахмурились. Ситх поспешно присел рядом с ловушкой, и его пальцы забегали по панели управления. Через пару секунд, эмиттеры силовой клетки