Элан стукнул кулаком по шлему Афалии, привлекая её внимание — вид тяжелейших ран чуть не ввёл девушку в ступор, — и отрицательно мотнул головой. Не жилец… После страшного приговора бедолага получил лошадиную дозу обезболивающего, просто, чтобы не мучился…

Третьему, видимо тем же взрывом, вспороло живот. Вот это уже действительно было страшное зрелище, и эволэков замутило, но с собственными желудками они справились — предвидя, что девушкам придётся лицезреть массу не самых приятных картин, Ольга всех заставила пересмотреть хронику операций, со всеми «прелестями», сопровождающими копошение хирургов в живом теле. Киносеанс явно пошёл на пользу, хотя от тошнотворного запаха скрыться было некуда.

Элан с Афалией, героически борясь с предобморочным состоянием, заталкивали вывалившиеся кишки обратно в рану — в нормальном госпитале их промоют и уложат как надо, и только наложив повязку, спохватились, что не сделали укол. Исправив оплошность, Элан с ужасом осознал, что забыл ещё кое-что важное.

— Первая очередь, — он надел «раненому» маяк, и скомандовал, — Лесавесима, живо к нам! Хилья, приготовься к полёту!

Проклиная всё на свете (надо было послать радиосообщение в первую очередь!) он высунул голову из воронки.

Бой за первую позицию уже почти кончился. Танки во множестве мест наехали на извилистую траншею, поворачивали башни, одну влево, одну вправо (в то же время центральная вела огонь вглубь обороны), и из пулемётов и автоматических гранатомётов простреливали её, давая возможность штурмовым группам совершить решительный бросок. Бойцы в свою очередь прикрывали боевые машины, расстреливая вражеских «бойцов», пытающихся применить РПГ, забрасывали блиндажи ручными гранатами, жгли реактивными огнемётами ДОТы.

Моторизованный батальон — стальной каток, в котором, при грамотном взаимодействии, одни средства поражения дополняют другие, живые люди компенсируют врождённые недостатки железных монстров (без их помощи бронированные мастодонты превращаются в пылающие гробы), один род войск помогает другому. Результат потрясал воображение — обороняющаяся сторона явно несла гораздо большие потери, чем наступающая! Элан из книг знал, что положение дел именно таково, но видеть всё воочию…

Его сердце от испуга чуть не выпрыгнуло из горла. Лесавесима во весь опор мчалась к линии огня, ловко уходя от разрывов — бесподобный слух, хоть и терзаемый громом боя, улавливал едва слышный шелест падающих мин, и серая молния раз за разом оставляла кустистые фонтаны сбоку и сзади, ныряла за едва заметные холмики. Поле на первый взгляд кажется ровным, но это совершенно не так: многочисленные почти неразличимые впадины, промоины, воронки дают массу укрытий хрупкому живому телу, надо только уметь их видеть. И она видела!

Элан сообразил, что пора действовать, только когда дочурка плашмя рухнула в грязь, проехавшись на животе, и чуть не ткнулась ему в лицо своим носом. Снова с опозданием (отсутствие опыта сказывалось!) Лис с Афалией с трудом подтянули тяжеленное тело к краю воронки, а летунья тут же схватила «бойца» за петлю разгрузочного жилета у шеи, и с лёгкостью выдернула его из «грязевой ванны» на свет божий, дожидаясь пока эволэки, отчаянно буксуя, выкарабкивались следом.

Расстегнув замки-липучки на плечах снаряжения и пояс, Афаиля и Элан быстро освободили «раненого» от снаряжения (лишние килограммов тридцать в полёте ни к чему!) и разложили носилки. На счёт «три» почти стокилограммовый накачанный мужик оказался в нужном положении, и ремни плотно прихватили тело — не позволят выпасть в воздухе! Лесавесима тут же встала над ним, не забывая, впрочем, держаться максимально близко к земле, и эволэки пристегнули упряжь к приливам доспехов.

Элан снова оказался на грани истерики. Небо, в которое готова была подняться его обожаемая дочь, было расчерчено во всех направлениях трассерами. С воем мчались ПТУРы, оставляя за собой извилистые дымные дорожки сгоревшего топлива. Им на перехват неслись противоракеты. То тут, то там, рвались боеприпасы всех мастей, и вверх летели комья земли, и ещё бог знает что — любая деревяшка, любая железка, притаившаяся в податливом грунте, получив ускорение, превращается в смертоносный осколок! Хоть и чистили полигоны самым тщательным образом, но, как знать?..

Он с испугом вертел головой, уже стоя почти в полный рост, загораживая своего ребёнка собственным телом, и бесконечные секунды решал: да, или нет? Может, ну его к чёрту??? Как много он рисовал в своём воображении триумфальную победу в испытании, и как тяжело оказалось решиться отпустить свою ненаглядную в полёт, в заполненные смертоносным металлом свинцовые небеса, безразличные к человеческому безумию. Только в эти мгновения он понял, как ему дорог этот наполненный тревожной озабоченностью взгляд звёздных глаз, как дорого душевное тепло, что дарила такая непохожая на людей, но такая человечная дочурка. Лишиться этого? А что потом???

Не волнуйся, папа, всё будет хорошо! Ведь это просто игра!

Треск крыльев на миг заглушил звуки боя, и Лесавесима с натугой пошла вверх, унося подальше от многострадальной земли первое искалеченное тело.

Элан чуть не плакал, проклиная собственную двуличность и лицемерность, наблюдая за полётом сестёр — Хилья тоже была в воздухе, не замечая свиста пуль, не слыша грохота взрывов, рёва танков, проклятий и отборной ругани бойцов, кроющих многоэтажным матом устроителей «светопреставления».

— Это Змея-8! Ангел полетел! Принимайте!

Афалия сохранила рассудок, и не только передала важное сообщение в полевой госпиталь, но и врезала напарнику под колени. Тот рухнул в грязь, и одной заманчивой мишенью стало меньше. Девушка тут же принялась, что есть сил, колошматить его кулаками:

— Очнись!!! Что с тобой?!?!

Элан быстро пришёл в себя.

— Слишком взволнован!!! Они держаться на правильной высоте, но я всё равно очень боюсь за них!!!

Огонь обеих сторон действительно разорвал небо на слоёный пирог. У самой земли веером летели пули, гранаты, ракеты, а чуть выше этого урагана металла была почти свободная зона — только осколки да шальные рикошеты были тут нечастыми гостями. Ещё вверх, и любой летающий объект попадал в царство лёгкой артиллерии — её боеприпасы с низкой начальной скоростью летели сравнительно недалеко, а ещё выше снова тихое течение, почти лишённое опасности. Под самыми облаками и непосредственно в них из глубокого тыла к вражеским позициям мчались тяжёлые снаряды полковой артиллерии, перепахивая вторую и третью оборонительные позиции — третий слой огня. Именно в промежутке между последними и была определена зона передачи и транспортировки пострадавших.

Лесавесима сильно рисковала, бегая по земле, а потом ей ещё и пришлось последовательно пробивать первые два слоя, нашпигованные металлом, но всё обошлось. Носилки отцепились, и тело «раненого» устремилось было к земле, но Хилья ловко выхватила его из воздуха и понесла к едва различимым даже с высоты палаткам госпиталя. Люди в белых халатах сегодня так же, почти взаправду, оттачивали и без того безупречные навыки. Эта часть эвакуации вызвала горячие споры — не было уверенности, что в условиях сильнейшего стресса и усталости сёстры смогут проделывать этот просто акробатический трюк! Но пришлось рискнуть, и пойти по пути разделения труда: серая молния, как самая шустрая, носилась по полю боя, и поднимала раненых на условно безопасный эшелон, а большая сестра, как более сильная, уже тащила тяжёлую ношу в госпиталь.