— А вы, птенцы-переростки, чтобы до окончания артподготовки в воздух не поднимались! Ослушаетесь — лично все пёрышки повыдёргиваю!

Сестрички согласно закивали, но освободиться от хватки сумели не раньше, чем инструктор того захотел — лапы у вояки были, словно из стали.

Тем временем, бойцы закончили упражнение, и уже стояли по стойке смирно, боясь вызвать гнев настоящего хозяина полигона. Все офицеры были лишь техническими работниками, а истинным властелином был закалённый в схватках на Арене младший офицер. Он формально подчинялся даже безусому лейтенанту, и даже, как положено, первым отдавал честь, но в такие часы именно Каланча был и отцом, и командиром, и господом богом для всех без исключения!

— И последнее, — уже спокойным, но по-прежнему твёрдым тоном напутствовал ботаников сержант. — Если вдруг струхнёте, залезьте в БТР и сидите там до конца. За толстой бронёй медицинской «коробочки» вам точно ничего не грозит.

Он стремительно двинулся к центру строя, и, взяв под козырёк, доложил комбату:

— Товарищ майор, батальон к учениям готов!

Старший по званию козырнул в ответ:

— Командуйте!

— Бойцы! — что есть мочи рыкнул Каланча. — По машинам!!!

Стройные ряды распались — каждое отделение ринулось к своему транспортёру, а тяжело бронированные машины взревели двигателями. Элан на бегу сразу заметил те из них, которым придётся стать мишенями для ракет — железные ветераны уже были отмечены многочисленными шрамами попаданий, видно было, что многие уже горели от полученных повреждений, и, видимо, не раз. Техника была крепко сшита, а вопросу восстановления подбитых машин уделялось первостепенное внимание, так что, танки и БТРы по многу раз ремонтировались и снова шли в бой…

Шесть колонн уже начали вытягиваться на исходные позиции, когда старосты, эволэки и Ольга заняли свои места в машине, причём Ханнеле тут же припала к монитору, наблюдая за сестричками. Для них места внутри, естественно, не оказалось, и обеим ничего не оставалось, как трусить следом за бронёй.

Ничем не примечательное гусеничное шасси, с нарисованным на лобовом скате добродушным сенбернаром, сильно потрёпанное, стандартное, как шпалы, внутри оказалось неожиданно просторным — у бортов и строго вдоль продольной оси машины удалось разместить аж целых шесть лежачих мест, парами, одно над другим. Можно было загрузить и больше — из-под нижних полок выдвигались пластиковые сидения, так что, ещё шесть человек могли сесть в проходах, но тогда уже становилось по-настоящему тесно, да и для персонала места не оставалось. Но это считалось вполне приемлемым, ведь в бою медики как угорелые носятся по боевым порядкам пехоты, в серьёзной стычке работы им хватало.

— Доброе утро, экипаж, — вежливо поздоровался ИР машины. — Меня зовут Лёлик.

— Привет! — Девушки наперебой приветствовали своего водителя, а Лис полез с расспросами, зачем-то осматривая потолок.

— Люки отстреливаются?

Транспортёр уже двинулся, и всё было плотно запечатано.

— Нет, система экстренного сброса избыточного давления в санитарных машинах не предусмотрена, — тут же ответил Лёлик.

— Тогда открывай все верхние, — приказал Элан.

Резон в задумке был. Если вдруг шальной снаряд или сошедшая с ума от помех ракета пробьёт броню кумулятивной струёй, то шансов выжить будет гораздо больше — экипаж не получит смертельную контузию от взрывного повышения давления воздуха внутри боевого отделения (струя имеет колоссальную температуру и скорость распространения!), да и выбраться удастся быстрее.

ИР возражать не стал, и сквозь четыре открывшихся люка брызнул свет и капли дождя, заставив новоиспечённых медиков прянуть подальше от нежданного душа. Но отсидеться в тепле не получилось.

— Все на крышу! — скомандовала Ольга. — Вам надо увидеть работу артиллерии и хоть немного привыкнуть к грохоту! Иначе перепугаетесь насмерть!

Возражений и тут не последовало, и, чертыхаясь, все осторожно выбрались наверх — медмашину качало на неровностях, и надо было вести себя очень осторожно, чтобы не свалиться под гусеницы.

С верхотуры открылся впечатляющий вид расползающейся по отрытым капонирам техники — батальон занимал исходные позиции, и эволэки неожиданно обнаружили, что не они одни такие умные. Многие бойцы так же повысовывались из люков, вертели во все стороны головами, с нетерпением ожидая начала артналёта.

Машины медпомощи остановились немного позади боевых порядков, прямо на открытой местности. Каждая закреплена за конкретным подразделением, что, естественно, не отменяет принципа взаимовыручки.

Лёгкий шелест в свинцовых небесах заставил всех наблюдателей непроизвольно задрать головы — грохот первого залпа ещё не достиг поля, а снаряды, описав гигантскую параболу, уже падали на позиции условного противника.

Сверкнули вспышки, вверх полетели султаны грязи. Боги войны оказались молодцами — накрыли цели сразу. Эволэки непроизвольно пригнулись к броне, только Ольга невозмутимо восседала, свесив ноги в люк, прямо над пустующим местом водителя (на всякий случай было и ручное управление), не моргнув и глазом.

А из тыла, прямо через головы бойцов, летели всё новые и новые гостинцы, и в считанные минуты всю оборону врага заволокло удушливым покрывалом, сквозь которое были видны лишь частые вспышки разрывов.

— Что они штурмовать собрались?! — закричала Диолея, с отвисшей челюстью пялясь на разразившийся тайфун. — Там же и травинки не уцелеет!!!

— Это только кажется! — Элан так же непроизвольно напряг связки, силясь перекрыть грохот канонады. — Многие огневые точки уцелеют! Вот увидишь!

Генеральные учения никогда не проводились по принципу «как бы чего не случилось», и подразумевали не только опасную игру со смертью, но и тренировали способность бойцов и командиров быстро ориентироваться в незнакомой обстановке. А посему, учения проводились по всем правилам — какие цели батальон сумел выявить в ходе разведки, то его, а что ускользнуло от внимания, то, извините, будет сюрпризом…

Всеобщее внимание привлёк огромный столб огня — видимо, снаряд угодил в позицию тяжёлого вооружения противника, ПТУРа или миномёта. Тут же на правом фланге новое удачное попадание — в небо полетел столб брёвен вперемешку с землёй и «человеческими» телами.

— Одним блиндажом меньше! — прокомментировал Элан.

Его уже немного знобило, и не от холода. Организм включал скрытые резервы, готовясь к настоящему испытанию на прочность и тела, и разума, и нервов. Девушкам было ещё хуже, за исключением бойцовской рыбки, естественно, да и Афалия держалась молодцом, болтая ногами, напевала себе что-то под нос. Кто-то без конца поправлял шлем, кто-то нервно шарил рукой по рюкзаку, кто-то грыз собственный рукав — нервы уже натянулись, и это выплёскивалось наружу порой в самых причудливых действиях. Элан всё время пытался поправить ремень винтовки, и набедренную кобуру, что было очень глупо — оружия у медиков не было.