От окончательного разгрома железных дровосеков спасла самоотверженность «красного». Тот успел подняться на колено (одна ступня вышла из строя!), и почти вслепую рубанул наотмашь, заставив сестёр попятиться, хотя сам получил по своему чугунному котелку такой удар от Лесавесимы, что всем показалось, будто зазвонили в колокол!

Но добить не получилось. Устали. Очень. Впрочем, сестрички уже не спешили, некуда было спешить — один противник без руки, второй не может бегать, да и ходит с трудом. Как две взбешённые акулы они кругами ходили вокруг роботов, пока не решились на продолжение.

Снова атака. Хилья занялась «красным», тот сохранил обе руки, и нужна была сила, а Лесавесима «синим» — тот двигался по-прежнему быстро, и нужна была скорость. Но схема снова поменялась. Большая сестра, отбив удар противника, боковым зрением уловила важный момент — однорукий отражал атаку Лесавесимы, повернувшись к ней боком, одну ногу чуть выставив вперёд. Вмиг отскочив от «красного», она красиво прогнулась, увёртываясь от ножа, и сорвала два диска с пояса, послав их в полёт. Семинечными звёздами раскрылись лезвия, закрутив бешеный хоровод.

Проблема пробиваемости брони заключается не только в прочности снаряда, но и в его скорости. Швырнуть «звёзды» в сверхзвуковой бросок силой мышц, естественно, было невозможно, но лезвия вращались с чудовищной скоростью, да и целилась Хилья метко…

Обе звезды впились в механический сустав правой ноги «синего», чем мгновенно воспользовалась серая молния. Её противник на секунду замешкался, пытаясь понять, почему вдруг опорно-двигательный аппарат робота перестал слушаться управления, и, вложив все силы в удар, начисто отсекла и левую руку, а потом, продолжив движение, крутанулась, и нанесла мечом чудовищной силы удар в корпус. Броня, итак смятая, не выдержала, лопнув, и уже точно поверженный враг рухнул в грязь, выплёвывая из груди фонтаны искр — лезвие дотянулось до батарей!

Ещё две звезды вспороли воздух, но уже в обратном направлении. Лесавесима так же выполнила бросок с безупречной точностью, и рука «красного» на миг застыла в замахе, пока гидравлика пыталась сломать впившиеся занозы. Хилья рубанула по второй ноге, и её противник окончательно утратил способность ходить, ткнувшись железной башкой в землю. Тут же ещё два взмаха, и куцый обрубок зарывается в грязь…

Сёстры воткнули мечи в грунт, тяжело привалились друг на друга. Эволэки, махнув рукой на окрики военных, рванули через калитки к ним. Ханнеле умудрилась обогнать не только Мирру, но и Элана, вся в слезах бросилась на шею своей дочурке, прося простить и понять…

Лис обнял своё дитя, гладил губки, целовал звёздные глаза, а Лесавесима жалась к нему, недоумевая, что за жестокую игру затеяли родители, и зачем она нужна ей? Она не понаслышке знала, что такое схватка, много раз смотрела в лицо смерти, но то, что произошло сейчас… Победа на охоте воспринималась иначе, удача радовала, а тут, сидя в грязи, вдыхая резкий запах сгоревшей электроники, она ощущала только пустоту под сердцем, злость на железных чудовищ и боль в ушибленной груди. Тогда ради чего же?..

Папа, почему люди убивают друг друга?

Он честно ответил, всегда было так, а сейчас лгать и вовсе не имел права…

Если отбросить всякую философскую чушь, то стоит признаться — просто потому, что идиоты… Один придурок косо посмотрел на другого, и началось! Каким-то уродам не хватает ста миллиардов в дополнение к имеющимся, и понеслось! Одна ветвь глупой религии решила, что её поганая книжонка более правильно описывает какого-то бородатого старикана, сидящего на небе, чем другая, и полились реки крови! Какой-то державе надоела изоляционистская политика верхов, «ястребы» провоцируют войну с другой державой, и вот уже грибы атомных взрывов засыпают пеплом чужие города, хороня под радиоактивной серой массой тысячи умирающих в чудовищных муках людей.

Самое «прекрасное» в том, что общество строит именно такую систему, что у обычного трудяги нет ни малейшего шанса увернуться от мясорубки, в которую его бросают властители мира, бросают как хворост в огонь. Набор средств одурачивания и принуждения столь велик, что государству, чтобы собрать полки будущего пушечного мяса, чьи могилы и изувеченные тела и души после войны никому ровным счётом не будут интересны, не составляет ни малейшего труда. Животный страх за собственную шкуру, страх репрессий или патриотические чувства одураченных миллионов не давали людям узреть простую истину — мы, Человечество, одно целое, нам незачем убивать друг друга. Наш враг — не солдат армии другого государства, а те негодяи, которые сталкивают народы лбами. И пока во многих странах не осознали этот факт, по всей старушке Земле гремели войны, и лилась кровь. И не было ни одного года, чтобы замолчали пушки на всей многострадальной планете, натерпевшейся от своих же детей…

С тех пор люди стали лучше. Медленно и мучительно, но осознание неправильности и порочности мироустройства пробивало дорогу к умам народов. Сопротивление Мировому Порядку росло, и была Победа! Стёрлись границы, исчезли расовые и религиозные предрассудки, и осталась лишь скорбь о потерянных возможностях, стыд за слепоту и трусость, и желание не допустить подобного впредь.

Люди шагнули к звёздам, стали терпимей и добрее, но и храбрее, не опустошали планеты безумным потреблением перенаселённых миров. Они действительно изменились…

Но иногда на светлом небосводе появляются мрачные тучи, и кому-то приходиться отстаивать честь своей Родины с оружием в руках. Так появилась легендарная Арена — планета войны, где сходились в схватках армии не поделивших что-либо сторон, так был разработан Кодекс войны, сделавший её не такой разрушительной, как прежде, не давая всепоглощающему огню коснуться хрупкой человеческой цивилизации.

Мы меняемся, медленно и мучительно, но становимся лучше, и я верю, что настанет день, когда оружие будет лишь украшением музеев, напоминанием потомкам о безумстве прошлого…

Этот день обязательно настанет, но сейчас нам надо вытерпеть, потому что тучи снова сгустились. С таким трудом отстроенная счастливая жизнь снова под угрозой, и, как знать, может нам придётся сойтись в настоящем бою с прихвостнями алчных мерзавцев. Мы победим, я тебе обещаю, старый мир рушится, как гнилое дерево, уступая место новой эре, но мы не можем просто сидеть и ждать, пока на нас снизойдёт благодать! Мы будем бороться!

Лесавесима и Хилья плакали, но не от боли ушибов и порезов, а родители снова и снова просили их простить и понять…

— Что это с ними? — Полковник сделал попытку приблизиться, но Мирра решительно преградила ему дорогу.

— Не надо вмешиваться, — она упёрлась ему в грудь рукой, не давая сделать ни шага. — Им просто надо побыть вместе, оставьте эту затею…

— У нас ещё одно испытание! — напомнил Давыдов, но тут уже вступился глава попечителей ИБиСа.

— Дайте им несколько минут, пожалуйста!

Тем временем из изувеченных роботов санитары вытащили пилотов. Диво было то ещё. Чумазые, оглохшие от чудовищных ударов, они с изумлением таращились на победивших их «драконов». Сестры, безошибочно узнав обидчиков, зарычали, и родители в испуге повисли на их шеях, не давая расправиться с бойцами, как могли, объясняли суть произошедшего, но Диолея традиционно среагировала раньше всех.