Бой устало стихал, и с каждой секундой всё поле охватывала оглушительная тишина, даже санитарные машины, казалось, «ходили» на цыпочках, рык их двигателей походил скорее на мурчание довольных котов.

Едва переставляя ноги, Элан поплёлся к насыпи, вдоль которой рядком лежали раненые, причём не только «куклы», но и настоящие бойцы — в хаосе почти настоящего боя неизбежно некоторые пули и осколки попадали не совсем туда, куда надо. Но «тяжёлых» среди людей не было ни в их секторе, ни в соседних — Македонский как всегда блестяще справился с задачей, максимально приблизив учения к реальности, но, при этом, не допустив жертв и серьёзных увечий живых бойцов.

— Сказали же — отбой! — Ольга отняла у рыжего плута дорогостоящее имущество, вернув медицинские принадлежности в машину.

Лис только головой помотал:

— Вот же… Даже команды не услышал…

Он упал на насыпь спиной, чуть не придавив лежащую без сил Афалию. Эволэки уже не могли пошевелить ни рукой, ни головой, уставились в небо, жмурились от падающих на лица капель дождя. Хилья и Лесавесима, как два крокодила, подняв фонтаны брызг, выбрались из воронки, не веря наступившему покою, настороженно вертели головами, на всякий случай держась поближе к Лёлику — его броня сегодня не раз их выручила.

Пока взрослые мужики грузили в БТРы «тела», пока мимо кучки смертельно уставших гражданских шли назад в лагерь вереницы техники, никто из девушек не проронил ни слова. Даже Ольга, баюкающая на своих коленях голову принцессы цветов, только улыбалась лидеру Клана Флоры, одними глазами говоря: ты молодец, справилась…

***

Конец боя не означает, что солдат может быть свободен от всего на свете. Настоящий солдат в первую очередь приводит в порядок оружие и снаряжение — здравый смысл подразумевает постоянную готовность к новой схватке, иначе ты не солдат, а кандидат в клиенты для армейской похоронной команды.

Батальон приводил себя в порядок: драили обмундирование, разряжали и чистили оружие, отмывали от грязи боевую технику.

Эволэки так же не остались в стороне от столь увлекательного и важного процесса, тем более что закреплённый за их группой Лёлик так же требовал к своей персоне самого пристального внимания. Вытряхнув из боевого отделения всё содержимое и открыв люк днища, прямо из шлангов струями воды девушки гнали с пола и лежаков грязь вперемешку с кровью, искусственной и настоящей. Элан, как самый рыжий, получил почётную обязанность — отмыть ходовую часть. Набившийся между катками и фальшбортом глинозём отрывался только ударами лома, а после приходилось металлической щёткой отдирать то, что отлипать не желало.

Между подразделениями сновали тыловики, составляя сметы израсходованных боеприпасов, медикаментов, топлива, офицеры бегали с докладами к старшим по званию.

Как только техника приведена в подобающий вид, настаёт черёд живой силы вспомнить о чистоте и гигиене.

Девушки, смертельно уставшие, опустошённые, ушли в отведённые им душевые кабинки, пока Элан с Ханнеле, раздевшись до нижнего белья, отмывали крылатых сестричек. Тёплая вода и заботливые руки разморили «драконов», и летуньи, распластав крылья, нежились под струями импровизированного гидромассажа. Никто эволэков не подгонял, и странная компания гражданских и их удивительных крылатых помощниц приковывала всеобщее внимание — все они, и летающие, и нет, постоянно ловили на себе заинтересованные взгляды.

— Ей, красавица, а нам плечи не разомнёшь?

Ханнеле, сидя верхом на своей дочурке, свесив стройные ножки к земле, натруженными руками мяла ей задеревеневшие от пережитого напряжения мышцы, а проходящие мимо бойцы без стеснения рассматривали ладную фигурку, мало чем прикрытую. Но им, увлеченным лицезрением женских прелестей, стоило быть повнимательней.

Старший сержант словно вырос из-под земли.

— Ну, что, озабоченные, энергии много осталось? Спинку вам потереть?

Пятеро бравых солдат тут же вытянулись по струнке, но повернуться лицом к Каланче не решились, только стремительно бледнели, сознавая неизбежность расправы.

— Знаете, какой боец после учений не падает от усталости? — уморительно доброжелательным тоном спросил сержант.

— Никак нет! — хором ответили провинившиеся.

— Ленивый!!!

От его крика даже Лесавесима оторвала голову от деревянного настила, с удивлением глядя на вояку, а тот и не думал останавливаться, распекал салаг:

— Раз осталось много сил — значит, не выложился до конца на занятиях!!! А раз не выложился — значит ленился!!! Раз ленился — значит, ничему не научился!!! Раз ничему не научился — значит, в бою погибнешь!!! Вам, сосункам, это понятно?!?!

— Так точно!!! — во всю глотку заорали товарищи по оружию.

— Раз понятно, то кросс три километра! Бего-о-ом!!! Ма-а-арршшш!!!

Незадачливые ухажёры рванули галопом, даже не держа мысли ослушаться приказа, а довольный сержант подошёл к эволэкам, и, присев на корточки, с любопытством рассматривал сестричек. Элан с Ханнеле как раз закончили с помывкой, и приступили к ещё более длительной процедуре. Отмыв от грязи каждое пёрышко, теперь предстояло их просушить, благо оснащённость полигона позволяла выполнить это без затруднений. Погода не баловала, но под обширным навесом было сухо, а система предстартового прогрева силовых установок стала настоящей палочкой-выручалочкой. Чтобы не сажать зря аккумуляторы боевых машин, под землёй, прямо под боксами техники, смонтировали коммуникации для подачи горячего воздуха и электричества, и Элан уже растягивал шланги.

Загудели вентиляторы, и Лис, неосторожно сунув руку «померить» температуру воздушной струи, отдёрнул ладонь, шипя, как рассерженный кот.

— Давай я, — сержант, опасаясь несчастного случая (технику грели всерьёз!), сам взялся регулировать температуру. — Сколько?

— Сорок градусов, если возможно, — попросил Элан, и, удовлетворившись результатом, начал непростую процедуру, предварительно передав ещё один шланг Ханнеле.

Под струями горячего воздуха зашуршали перья. Начали с крыльев, поскольку головы и шеи уже успели основательно подсохнуть. Хилья вела себя спокойно, а Лесавесима, дурачилась (откуда только силы брались?), всё время совала нос под раструб, кусая шипящий поток. Не торопясь, сантиметр за сантиметром, девушка и парень двигались вдоль огромных живых полотнищ, перебирая пальцами оперение, выгоняя из пуха влагу.

— Не все родители так своих детей холят! — неожиданно тепло заметил сержант.

Оба эволэка с нескрываемым изумлением смерили его взглядами, и хором ответили:

— А они и так наши дети.

— В каком смысле? — насторожился военный.

— В самом прямом, — так же слаженно ответили юноша и девушка.

Вокруг замерло движение — все, кому случилось оказаться неподалёку, с округлившимися глазами таращились на чудаков.