Когда я начал работать с детьми, меня научили важному правилу: вы не можете контролировать детей, но зато вы способны контролировать окружающую среду. Исследования подтверждают, что дети чувствуют себя увереннее и ведут себя более спокойно в окружении чего-то доброго, аккуратного и управляемого. Это заставило меня задуматься о влиянии окружающей среды на наш внутренний мир. Я прилагал все возможные усилия, чтобы дети, о которых я заботился, чувствовали доброту, справедливость и упорядоченность того, что их окружает. Все правила, которые я устанавливал, слова поддержки, которые я говорил, и решения, которые я принимал, были направлены на то, чтобы дети поверили, что могут всегда рассчитывать на справедливое отношение. Я устанавливаю правила и для своих занятий на коврике или подушке. Как ученик и участник различных сообществ, я всегда стараюсь учитывать, что я всегда делю с кем-то пространство, будь то зал для занятий йогой или автомобильная стоянка для серферов. И я знаю, что могу проявлять заботу по отношению к другим членам моего сообщества, действуя так, чтобы поддерживать спокойствие и порядок и не осуждать тех, кто поступает иначе. Поэтому финальное задание моей практики – создать такое пространство для самого себя.

Из-за того что моя жизнь началась в приюте, мне было трудно сближаться с людьми, что-то значившими для меня, и я вынужден был наблюдать за ними издалека. А поскольку меня воспитали монахини, общаться с мужчинами было особенно сложно. И вместо того чтобы говорить со своими образцами для подражания, мне приходилось изучать их жизнь, и таким образом у меня развилась способность замечать детали. Я знал, сколько крови, пота и слез крылось за цифрами статистики; знал, когда этот человек победил на своем первом чемпионате и когда состоялось последнее его соревнование. Я знал движение его плеча перед броском и понимал, что это игрок мирового уровня. С каким спокойствием он подписывал боевые приказы; с каким спокойствием он пошел в тюрьму, защищая гражданские права; с каким спокойствием он поднимался по ступеням пылающей башни. Наблюдение издалека позволяло мне видеть то, чего не замечали или чему не придавали значения те, кто был рядом, потому что они могли видеть все недостатки.

Эти образцы для подражания постоянно со мной, и благодаря им я никогда не чувствую себя одиноким, потому что они проявляли мужество в ситуациях намного более сложных, чем те, в которых когда-либо оказывался я. Каждое поколение воспитывает следующее, и меня научили, что преподавать – значит демонстрировать. Те, о ком я говорил выше, продемонстрировали чистоту цели, горевшей в их сердцах, – они поставили ее выше любых обстоятельств, показывая, на что способен человеческий дух.

Шауча подобна разнице между поиском чего-либо в чисто убранной комнате и в захламленном помещении. Роль, которую она играет в нашей жизни, одновременно и практична, и глубоко метафизична. На уровне практики – чистый дом и здоровое питание делают наши занятия на коврике и подушке легче и приятнее. На уровне метафизики – шауча подготавливает наши умы и сердца к восприятию йоги.

Многие из нас приходят к йоге в состоянии экзистенциальной неразберихи. Мы живем в цивилизации, которая убеждена в том, что наша экономика должна развиваться, иначе мы погибнем. Наша обязанность перед обществом состоит в том, чтобы потреблять самим и помогать другим в этом. В течение первых минут знакомства с кем-то мы задаем вопрос, который привыкли задавать всем: «Чем вы занимаетесь?» В том мире, который мы создали, то, как человек проявляет себя в работе, в значительной мере его характеризует. В нашем видении хорошей жизни разница между тем, что мы делаем, что мы имеем и кто мы есть, больше не играет роли. Наша внутренняя жизнь остается без присмотра, потому что мы стремимся найти счастье без нее. Поэтому первые годы занятий йогой мы находимся в довольно запутанном положении – по понятным причинам. Мы похожи на жертв амнезии с той лишь разницей, что мы забыли не то, кем мы являемся, а то, что важно. Принципы йоги – это действия, которые мы можем предпринять, чтобы очистить свою внутреннюю жизнь. Выполняя их, мы обретем ум и сердце, а со временем – и цель.

Однажды я стоял в кулинарном отделе местного супермаркета и размышлял, не заказать ли мне жареного цыпленка. В этот момент ко мне подошел мой друг и спросил: «Чем ты наполняешь свой храм?» Его появление вызвало во мне одновременно и чувство божественного вмешательства, и глубокую неприязнь. Я был молод и здоров, и мне не приходилось прилагать никаких усилий, чтобы быть таким. Мой друг был старше и следил за своим здоровьем, поэтому ему хотелось поделиться своим видением того, как нужно себя вести со своим телом. Когда я обернулся, чтобы взглянуть на него, я увидел, что он буквально пышет здоровьем и силой. В йоге тело называется малоприятным, но правдивым словосочетанием «пищевая оболочка», которое помогает не забывать о том, что мое тело фактически состоит из того, что я ем. И если тело – это храм, то ум – алтарь этого храма. От того, что я ем, зависит то, из чего состоит мое тело; от того, что я кладу на алтарь своего ума, зависит то, из чего состоит мой мир. Это все означает большую ответственность, поэтому я не обрадовался тому, что мой друг напомнил мне о ней. Йога смягчает удар, напоминая нам о том, что мастерство в практиках, подобных шауче, дается постепенно. Мы только должны захотеть совершить следующий правильный поступок.

Понятия милосердия и благости упоминаются и в учении Иисуса Христа, и в учении Будды. Это тот способ взаимодействия между людьми, который предполагали основатели двух самых долговечных религий в истории человечества. Определения этих слов вне зависимости от целей и намерений абсолютно идентичны. И то и другое означает, что мы должны возлюбить ближнего как самого себя (это положение есть и в Йога-сутрах – 1.33). Шауча дает нам возможность практиковать эту разновидность доброты в повседневной жизни, очищая то, что мы отдаем, так же как мы очищаем получаемое. Смысл в том, что быть великодушным – это не тяжкий труд, а скорее возможность начать действительно хорошую жизнь. Проявление доброты приносит нам приятные ощущения, чаще всего благосклонно воспринимается окружающими и редко заставляет нас жалеть о том, что мы сделали. Хотелось бы также добавить, что, кем бы я ни был – мужем, отцом, другом, сыном, братом или бизнесменом, – когда я выбираю доброту, я всегда попадаю туда, куда мне нужно. Это одновременно приятно, жизнеутверждающе и практично.

Есть что-то волшебное и таинственное в пребывании здесь и сейчас. Почему здесь, почему сейчас, почему со мной? Если мы посмотрим вниз, то увидим, как под нашими ногами вращается Земля. Если взглянем вверх, то мельком увидим вечность – в звездах, луне, солнце – вневременный момент в безвременной вечности. Глядя в глаза другому живому существу, мы видим в них отражение собственного сознания. Шауча задает вопрос: «Что нам еще нужно?» Она призывает нас быть только здесь и смотреть только сюда, чтобы видеть красоту вокруг себя. Она также предлагает быть этой красотой и в своей жизни выбирать красоту и ту любовь, которую она отражает. Нам необходимо наполняться красотой с каждым вдохом и выдохом, и наша жизнь не должна быть ничем иным. Наконец, шауча говорит нам твердо и с миром стоять на земле, вращающейся у нас под ногами, вдохнуть в себя жизнь, выдохнуть – и отпустить все остальное.