– Безусловно. И, наверное, при этом вы пыталисьнесколько раз написать это слово на уголке промокашки или на каком-нибудьненужном клочке бумаги, чтобы посмотреть, правильно ли оно выглядит. Ну вот,именно это и делала миссис Инглторп. Обратите внимание, что слово «possessed»написано вначале с одним «s», а затем правильно – с двумя «s». Чтобы убедитьсяв правильности написания, она повторила слово несколько раз и попробовалаупотребить его в фразах. О чем это говорит? О том, что в тот день после полуднямиссис Инглторп написала это слово. Сопоставив находку с обгоревшим кускомбумаги, найденным в камине, я пришел к мысли о завещании – документе, в которомпочти наверняка содержится это слово. Моя догадка была подтверждена еще однимобстоятельством. В общей суете, вызванной трагическим происшествием, будуар вто утро не подметался, и около письменного стола я обнаружил несколько клочковтемно-коричневой земли. В течение нескольких дней стояла прекрасная погода, иобычные башмаки не могли оставить такой след.

Я подошел к окну и сразу обратил внимание на то, что клумбыс бегониями совсем недавно вскопаны и земля на них точно такая же, как на полув будуаре. Кроме того, от вас я также узнал, что бегонии сажали вчера послеполудня. Теперь я был уверен, что один, а возможно, и оба садовника (на клумбахостались следы двух пар ног) входили в будуар. Если бы миссис Инглторп простозахотела с ними поговорить, она, очевидно, подошла бы к окну и садовникамнезачем было бы заходить в комнату. Теперь я был вполне убежден, что онасоставила новое завещание и позвала обоих садовников, чтобы они егозасвидетельствовали, поставив свои подписи. События подтвердили, что моепредположение оказалось правильным.

– Очень прозорливо! – не мог я невосхититься. – Должен признаться, что выводы, которые сделал я, глядя наэти нацарапанные на конверте слова, были совершенно ошибочны.

Пуаро улыбнулся.

– Вы даете слишком большую волю вашему воображению,друг мой, – заметил он. – Воображение – хороший слуга, но плохойгосподин. Самое простое объяснение всегда наиболее вероятно.

– Еще один вопрос. Как вы узнали, что ключ от портфелямиссис Инглторп был потерян?

– Я этого не знал. Это была догадка, которая оказаласьверной. Вы, конечно, заметили, что ключ висел на куске проволоки. Это вызвалопредположение, что его, скорее всего, сорвали с непрочного кольца общей связки.Видите ли, если бы ключ был потерян и найден, миссис Инглторп сразу же вернулабы его на свою связку. Однако на связке я обнаружил дубликат: новый блестящийключ. Это и привело меня к предположению, что кто-то другой, а не миссисИнглторп, вставил ключ в замок портфеля.

– Конечно! – подхватил я. – И это был АлфредИнглторп!

Пуаро с любопытством посмотрел на меня:

– Вы так уверены в его вине?

– Естественно. И это подтверждается каждым новымобнаруженным фактом!

– Напротив, – спокойно возразил Пуаро. – Естьнесколько фактов в его пользу.

– О, полно!

– Да-да!

– Я вижу лишь один, – сказал я.

– Что именно?

– В прошлую ночь его не было дома.

– Bad shot![28] – как говорите вы,англичане. Вы выбрали как раз тот факт, который, по моему мнению,свидетельствует против него.

– Как это? – удивился я.

– Если бы мистер Инглторп знал, что его жена будетотравлена прошлой ночью, он, конечно, устроил бы все так, чтобы уйти из дому.Здесь может быть два объяснения: либо он знал, что должно случиться, либо унего была своя причина для отсутствия.

– И какая же это причина? – скептически спросил я.

Пуаро пожал плечами:

– Откуда мне знать? Но, без сомнения, дискредитирующая.По-моему, мистер Инглторп – мерзавец, но это не значит, что он обязательно иубийца.

Я покачал головой. Слова Пуаро не показались мнеубедительными.

– Наши мнения разошлись? – продолжил Пуаро. –Ну что же, пока оставим это. Время покажет, кто из нас прав. Давайте обратимсятеперь к другому. Как вы объясняете, что все двери спальни были закрыты назадвижки изнутри?

– Ну… – Я задумался. – На это необходимовзглянуть логически.

– Верно.

– Я объяснил бы это так. Двери были на задвижках (мы вэтом сами удостоверились), тем не менее наличие стеарина на полу и уничтожениезавещания свидетельствуют о том, что ночью кто-то входил в комнату. Вы с этимсогласны?

– Безусловно! Преподнесено с предельной ясностью.Продолжайте!

– Так вот, – заключил я, ободренныйподдержкой, – если человек, оказавшийся в комнате, не вошел в нее черезокно и не появился там каким-то чудом, следовательно, дверь ему открыла изнутрисама миссис Инглторп. Это подкрепляет нашу уверенность в том, что человек,которого мы имеем в виду, был ее мужем. Совершенно естественно, что ему онамогла открыть.

Пуаро покачал головой:

– Почему? Миссис Инглторп закрыла на задвижку дверь,ведущую в его комнату (поступок крайне необычный с ее стороны!), потому чтоименно в тот день сильно с ним поссорилась. Нет, его она не впустила бы.

– Однако вы согласны со мной, что дверь должна былаоткрыть сама миссис Инглторп?

– Есть и другая вероятность. Ложась спать, она моглазабыть закрыть на засов дверь, ведущую в коридор, и встала потом, к утру, чтобыее запереть.

– Пуаро, вы серьезно так думаете?

– Нет, я не говорю, что она так сделала, но вполнемогла. Теперь обратимся к известному нам обрывку разговора между миссисКавендиш и ее свекровью. Что вы думаете по этому поводу?

– Я и забыл об этом! Но, по-моему, как и прежде, этоостается загадкой. Кажется просто невероятным, чтобы женщина, подобная миссисКавендиш, гордая и сдержанная до крайности, стала бы вмешиваться с такойнастойчивостью в то, что ее совершенно не касается.

– Абсолютно верно! Удивительно для женщины с еевоспитанием.

– Да, действительно странно, – согласилсяя. – Однако это не так важно и не стоит принимать во внимание.

Из груди Пуаро вырвался стон.

– Что я всегда вам говорю? Все следует принимать вовнимание. Если факт не подходит к вашему предположению, значит, оно ошибочно!

– Ну что же, посмотрим, – раздраженно ответил я.

– Да, посмотрим.

К тому времени мы уже подошли к «Листуэй коттедж», и Пуаропровел меня вверх по лестнице в свою комнату. Он предложил мне одну из своихкрошечных русских сигарет, которые сам иногда курил. Меня позабавило, как онаккуратно складывал использованные спички в маленькую фарфоровую пепельницу, ия почувствовал, что мое мгновенное раздражение исчезло.