— Солнышко жжет? — ехидно спросил я. Костяпоморщился:

— Давит. Висит в небе, как утюг… Скажешь, тебене жарко?

— Жарко, — признался я. — Но это другой жар.

— Давай без колкостей! — попросил Костя. Селна песок, брезгливо отбросил из-под ног окурок. — Я теперь только ночамикупаюсь. Но ведь пришел… с тобой поговорить.

Мне стало стыдно. Передо мной сидел угрюмыймолодой мужик, даром что неживой. Но я же помнил хмурого подростка, мнущегося удвери моей квартиры. «Вы меня не должны в гости звать, я же вампир, я тогдасмогу ночью прийти и вас укусить…»

И достаточно долго этот мальчик держался. Пилсвиную и донорскую кровь. Мечтал снова стать живым. «Как Пиноккио» — видимо,прочитав Коллоди, нашел он верное сравнение.

Если бы Гесер не отрядил меня охотиться навампиров…

Нет, чушь. Природа взяла бы свое. И Костяполучил бы лицензию.

И все равно я не вправе над ним издеваться. Уменя есть огромное преимущество — я живой.

Я могу без стыда подходить к старикам. Именнобез стыда — потому что Витезслав лукавил. Не страх и не отвращение отталкивалиего от старушки.

Стыд.

— Извини, Костя, — сказал я и лег рядом напесок. — Давай поговорим.

— Мне кажется, постоянные жильцы «Ассоли» нипри чем, — мрачно начал Костя. — Клиент среди тех, кто там бывает эпизодически.

— Придется всех проверить… — фальшиво вздохнуля.

— Та еще работенка. Надо предателя искать.

— Так мы ищем.

— Вижу я, как ты ищешь… Что, понял, что этокто-то из ваших?

— С какой стати! — возмутился я. — Вполневозможно, что Темный прокололся…

Некоторое время мы обсуждали ситуацию. Кодинаковым выводам мы, похоже, пришли одновременно.

Вот только сейчас я был на полшага впереди. Ипомогать Косте не собирался.

— Письмо отправили в той куче писем, чтопринес на почту строитель, — не подозревая о моем коварстве, говорил Костя. —Это легче легкого. Все эти гастарбайтеры живут в старой школе, там у нихобщежитие. На первом этаже, на столе дежурного, складывают все письма. Утромкто-нибудь идет на почту и их отправляет. Иному не представляет никаких трудовзайти в общежитие, отвести глаза дежурному… или просто дождаться, когда тот понужде отойдет. И бросить письмо в общую кучу. Все! Никаких следов.

— Просто, и надежно, — согласился я.

— В духе Светлых, — поморщился Костя. —Загребать жар чужими руками.

Почему-то я не обиделся. Только насмешливоулыбнулся и перевернулся на спину, глядя в небо, в ласковое желтое солнышко.

— Ладно, мы тоже так делаем… — буркнул Костя.Я молчал.

— Ну что, скажешь, никогда не использовалилюдей для своих операций? — возмутился Костя.

— Бывало. Использовали, но не подставляли.

— Так и здесь Иной людей не подставил, толькоиспользовал, — непоследовательно заявил Костя, совсем забыв о «загребаниижара». — Вот я думаю… имеет смысл идти дальше по этому следу? Пока предательзаметает все следы очень надежно. Будем гоняться за призраком…

— Говорят, пару дней назад двум охранникам«Ассоли» что-то страшное почудилось в кустах, — сказал я. — Они даже стрельбуоткрыли.

У Кости загорелись глаза.

— Ты уже проверил?

— Нет, — сказал я. — Я же замаскирован,никаких возможностей.

— Можно я их проверю? — жадно спросил Костя. —Слушай, я отмечу, что это ты…

— Проверяй, — разрешил я.

— Спасибо, Антон! — Костя расцвел в улыбке,довольно чувствительно ткнул меня кулаком в плечо. — Все-таки ты правильныймужик! Спасибо!

— Выслуживайся, — не удержался я, — может, ещелицензию вне очереди получишь.

Костя сразу замолчал, помрачнел. Уставился нареку.

— Сколько людей ты убил, чтобы стать высшимвампиром? — спросил я.

— Тебе-то какая разница?

— Так… интересно.

— Подними как-нибудь свои архивы и посмотри, —криво улыбнулся Костя. — Неужели сложно?

Это, конечно, было несложно. Но я никогда несмотрел досье на Костю. Не хотел я этого знать…

— Дядя Костя, давай панамку! — требовательнопискнули рядом. Я покосился на маленькую, лет четырех, девочку, подбежавшую кКосте. И впрямь — заморочил ребенка, панамку отобрал… Костя послушно стянул сголовы панамку, отдал девочке.

— Ты вечером снова придешь? — поглядывая наменя и надувая губки, спросила девочка. — Сказку расскажешь?

— Угу, — кивнул Костя.

Девочка просияла и побежала к молодой женщине,собиравшей в сторонке вещи. Только песок из-под пяток забрызгал…

— Да ты сдурел! — рявкнул я, вскакивая. — Ятебя прямо здесь в прах развею!

Наверное, у меня было очень страшное лицо.Костя торопливо выкрикнул:

— Ты чего? Ты чего, Антон? Это моя племянницадвоюродная! Ее мать — моя сестра! Они в Строгино живут, я у них эти дни гощу,чтоб через весь город не мотаться!

Я осекся.

— Что, решил, я из нее кровь сосу? — все ещеопасливо глядя на меня, спросил Костя. — Иди, проверь! Никаких укусов! Племяшкаэто моя, понятно? Я за нее сам кого хочешь в землю зарою!

— Тьфу, — сплюнул я. — А что я мог подумать?«Вечером снова придешь», «сказку расскажешь»…

— Типичный Светлый… — уже спокойнее сказалКостя. — Раз я вампир, так сразу — скотина, да?

Наше хрупкое перемирие не то чтобы кончилось,но превратилось в нормальную холодную войну. Костя злился, а я сидел и ругалсебя за слишком поспешные выводы. На детей моложе двенадцати лицензии невыдают, а Костя не такой дурак, чтобы охотиться без лицензии.

Но вот… заклинило.

— У тебя же дочка, — вдруг сообразил Костя. —Такая же, да?

— Моложе, — ответил я. — И лучше.

— Ясное дело, раз своя, так лучше, —ухмыльнулся Костя. — Ладно, Городецкий. Я все понял. Забыли. И спасибо тебе занаводку.