Лас неторопливо выложил на движущуюся лентускромные покупки, среди которых особняком выделялась бутылка чешского абсента.А расплачиваясь, сказал:

— Вы знаете, у вас там есть бассейн, сомарами…

Девушка за кассой заулыбалась, всем видомподтверждая, что бассейн есть, омары в нем плавают, и парочка живыхчленистоногих замечательно подойдет к абсенту, кефиру и мороженым пельменям.

— Так вот, — невозмутимо продолжал Лас, — ясейчас видел, как один омар забрался другому на спину, выполз на бортик испрятался вон под те холодильники…

Девушка часто заморгала. Через минуту у кассыпоявились два охранника и крепкая тетка-уборщица. Выслушав ужасную весть опобеге, они бросились к холодильникам. Лас, поглядывая на зал, расплатился.

А погоня за несуществующим омаром была в самомразгаре. Уборщица тыкала шваброй под холодильники, охранники суетились вокруг,меня донеслось:

— Ко мне гони, ко мне! Я его уже почти вижу!

С выражением тихой радости на лице Ласдвинулся к выходу.

— Осторожней тычь, панцирь повредишь —некондиция будет! — предостерегал охранник.

Пытаясь согнать с лица недостойную Светлогомага улыбку, я взял у девушки свой кофе. Нет, этот не стал бы вырезатьножничками букет из газет. Слишком скучное занятие. У меня зазвонил телефон.

— Привет, Света, — сказал я в трубку.

— Как дела, Антон?

На этот раз тревоги в ее голосе было поменьше.

— Пью кофе. С коллегами пообщался. Изконкурирующих фирм.

— Ага, — сказала Светлана. — Молодец. Антон,тебе не нужна моя помощь?

— Ты же… не в штате, — растерянно сказал я.

— Да плевать мне! — мгновенно вскинуласьСветлана. — Я за тебя волнуюсь, а не за Дозор!

— Пока не надо, — ответил я. — Как Надюшка?

— Помогает маме борщ варить, — засмеяласьСветлана, — Так что обед запоздает. Позвать ее?

— Угу, — расслабляясь, сказал я и сел у окна.

Но Надька трубку не взяла и разговаривать спапой не пожелала.

В два года такое упрямство случается.

Я поговорил со Светланой еще чуть-чуть.Хотелось спросить, исчезли ли ее дурные предчувствия, но я сдержался. И так поголосу ясно, что исчезли.

Разговор я закончил, но трубку убирать неспешил. Звонить в офис не стоит. А вот если мне поговорить с кем-нибудь в частномпорядке?

Ну, должен ведь я выезжать в город, с кем-товстречаться, дела свои торговые перетирать, новые контракты заключать?

Я набрал номер Семена.

Хватит играть в сыщика. Светлые друг другу неврут.

Для встреч — не совсем деловых, но и не совсемуж личных — хороши маленькие кабачки, на пять-шесть столиков от силы. Когда-тов Москве таких не было. Уж если общепит — так с помещением на хорошую гулянку.

Сейчас появились.

Это ничем не приметное кафе было в самомцентре, на Солянке. Дверь в стене, прямо с улицы, пять столиков, маленький бар— в «Ассоли» даже в квартирах барные стойки повнушительнее.

И ничего особенного не было в публике. Это нете клубы по интересам, что любит коллекционировать Гесер — здесь, собираютсяаквалангисты, а там — воры-рецидивисты.

Кухня же вообще ни на что не претендовала. Двасорта разливного пива, прочий алкоголь, сосиски из микроволновки икартофель-фри. Ширпотреб.

Может быть, поэтому Семен и предложил тутвстретиться? Он-то с кафе вполне гармонировал. Впрочем, и я особенно невыделялся…

Шумно сдувая с пива пену — только в старыхкинофильмах я такое видел, — Семен отхлебнул «Клинского золотого» иумиротворенно посмотрел на меня:

— Рассказывай.

— Ты знаешь о кризисе? — с ходу взял я быка зарога.

— О каком именно? — уточнил Семен.

— Кризис с анонимными письмами.

Семен кивнул. Даже уточнил:

— Только что оформлял временную регистрациюпражскому гостю.

— Я вот что думаю, — крутя кружку по чистенькойскатерти, сказал я. — Отправитель — Иной.

— Без сомнения! — сказал Семен. — Ты пиво-топей. Если хочешь, тебя потом протрезвлю.

— Не сможешь, я закрыт.

Семен прищурился, глядя на меня. И согласился,что да, закрыт, и не в его силах пробить непроницаемую для магии скорлупу,наложенную, не иначе, самим Гесером.

— Так вот, — продолжил я. — Если отправитель —Иной, то чего он добивается?

— Изоляции или уничтожения своегоклиента-человека, — спокойно ответил Семен. — Видать, опрометчиво пообещалсделать его Иным. Вот и дергается.

Все мои героические умственные усилияоказались втуне. Не работающий прямо по делу Семен прекрасно до всего дошелсвоим умом.

— Это Светлый Иной, — сказал я.

— Почему? — удивился Семен.

— У Темного есть масса других способовотказаться от обещания.

Семен подумал, пожевал картофельную соломку исказал, что да, похоже на то. Но отрицать стопроцентно участие Темных он бы нестал… Потому что и Темные могут дать такую опрометчивую клятву, что не обойти.К примеру — поклясться Тьмой, призвать в свидетели изначальную силу. Послеэтого не слишком-то подергаешься.

— Согласен, — сказал я. — И все-таки большешансов, что прокололся кто-то из наших.

Семен кивнул и ответил:

— Не я.

Я отвел глаза.

— Да ты не переживай, — меланхолично сказалСемен. — Ты правильно мыслишь и все правильно делаешь. Могли и мы проколоться.Мог и я оплошать. Спасибо, что позвал для разговора, а не побежал к начальству…Даю тебе слово, Светлый маг Антон Городецкий, что я не посылал известных тебеписем и не знаю их отправителя.

— Я очень рад, — честно сказал я.