– С виду ничего, – произнесла она, удивляясь своему ровномутону. Она широко улыбнулась ему, уверенная, что рыжая, похожая как две капливоды на Джанис Джоплин, бдительно следит за ними.

– Не могу успокоиться, как она похожа… – начал Кларк, но наэтот раз Мэри пнула его в лодыжку как следует, без дураков. Он обиженнозашипел, глаза расширились, но прежде чем он раскрыл рот, она сунула ему в рукусалфетку с нацарапанным призывом.

Он нагнулся. Взглянул туда. Она поймала себя на том, чтомолится, самым настоящим образом молится – впервые, наверное, за двадцать лет.«Прошу тебя, Господи, сделай так, чтобы он понял, что это не шутка.

Заставь его понять, что эта женщина не просто похожа на ДжанисДжопин -это и есть Джанис Джоплин, и я ужасно себя чувствую в этом городе,действительно ужасно».

Он поднял голову, и сердце у нее упало. На лицеприсутствовали растерянность и раздражение, но и только. Он раскрыл рот,собираясь заговорить… и раскрыл его так широко, словно кто-то убрал штифты,скреплявшие челюсти.

Мэри тоже повернулась в ту сторону. Повар в белоснежномх??лате и бумажной пилотке набекрень вышел из кухни и прислонился к кафельнойстене, сложив руки на груди. Он разговаривал с рыжей, а молодая официантканаблюдала за ними со смесью ужаса и усталости.

«Если поскорее не уйти отсюда, останется только усталость, –подумала Мэри. – Или апатия».

Повар был немыслимым красавцем – таким, что Мэри даже немогла определить его возраст. Где-то от тридцати до сорока пяти, но точнее немогла. Он взглянул на них широко расставленными голубыми глазами в обрамлениироскошных густых ресниц, слегка улыбнулся и опять повернулся к рыжей. Он сказалчто-то, вызвавшее у той короткий квакающий смешок.

– Господи, это де Рик Нельсон, – прошептал Кларк. – Не можетбыть, немыслимо, он же погиб в авиакатастрофе шесть или семь лет назад, но этотак!

Мэри собиралась было возразить, что он ошибается, что этопросто смешно, хотя сама никак не могла поверить, что рыжая официантка – этодавно умершая блюзовая певица Джанис Джоплин. Не успела она открыть рот, какснова послышался щелчок – тот самый, знаменовавший переход туманного сходства воднозначное узнавание. Кларк первым назвал имя, потому что он был на девять летстаршее ее, он слушал радио и смотрел «Американские оркестры» по телевидениюеще в те времена, когда Рик Нельсон был просто Рикки Нельсоном, и такие песни,как «Бибоп бэби»: и «Одинокий город», были гвоздями сезона, а не пыльнымстарьем, которое немногие специализированные радиостанции время от временипрокручивают для седеющих детей послевоенного поколения. Кларк первым увиделэто и, когда показал ей, она уже не могла сопротивляться очевидному.

Как сказала рыжеволосая официантка? «Вы обязательно должныпопробовать вишневый пирог! Рик только что испек!»

Там, в нескольких метрах от них, жертва смертельнойавиакатастрофы рассказывали анекдот – похабный, судя по выражению их лиц, –жертве злоупотребления наркотиками.

Рыжая откинула голову и разразилась своим будто ржавымсмехом. Повар ухмылялся, у него появились приятные ямочки на полных щеках. Амолодая официантка, та, что с лихорадкой на губе и с перепуганными глазами,смотрела на Кларка и Мэри, как бы спрашивая: «Вы на это смотрите? Вы этовидите?»

Кларк все еще таращил глаза на повара и официантку стревожным выражением изумленного узнавания; лицо у него вытянулось, словно вкомнате смеха.

«Они это увидят, если уже не заметили, – думала Мэри, – и мыпотерям всякий шанс выбраться из этого кошмара. Думаю, тебе пора приниматькомандование, детка, и побыстрее. Вопрос только: что ты собираешься делать?»

Она потянулась к его руке, обираясь сдавить ее, потомрешила, что этим не закрыть его отвисшую челюсть. Вместо этого она ущипнула егоза мошонку… изо всех сил. Кларк дернулся и так резко повернулся к ней, что оначуть не свалилась со стула.

– Я забыла бумажник в машине, – сказала она. Голос казалсяей самой слишком тонким и слишком громким. – Сходи за ним, пожалуйста, Кларк.

Она пристально смотрела ему в глаза, растянув губы в улыбке.Где-то она читала – в каком-то паршивом женском журнальчике в парикмахерской,-что, если живешь с одним и тем же мужчиной десять или двадцать лет, между вамиустанавливается какое-то подобие телепатической связи. Такая связь,утверждалось в статье, может оказаться очень кстати, когда ваш дражайшийвздумает привести босса домой, предварительно не позвонив, и вы захотитепослать его в винный магазин за бутылочкой «Амаретто» или в универсам засливками. Теперь она пыталась – всю себя вкладывая в это – передать ему нечтогораздо более важное.

«Иди, Кларк. Пожалуйста, иди. Даю тебе десять секунд, потомбеги. И если ты не окажешься за рулем со вставленным ключом зажигания, ячувствую, нам тут придется очень хреново».

И в то же время другая, глубоко скрытая Мэри с робкойнадеждой вопрошала: «Это все ведь сон, да? По-моему…»

Кларк внимательно вглядывался в нее глазами, увлажнившимисяот боли, которую она ему причинила… но хотя бы не жаловался на это. Он мелькомпосмотрел на рыжеволосую и повара, увидел, что они поглощены разговором(теперь, похоже, она рассказывает анекдот), затем повернулся к ней.

– Наверно, упал под сиденье, – говорили она этим слишкомтонким, слишком громким голосом, не давая ему вставить слово. – Знаешь,красный.

После недолгого молчания – ей оно показалось бесконечным –Кларк слегка кивнул.

– Ладно, – сказал он, и она мысленно благословила его започти небрежный тон, – но посмотри, не трогая мой пирог, пока меня нет.

– Возвращайся, пока я не успела справиться со своим, и всебудет в порядке, – сказала она и положила в рот кусочек пирога. Он оказалсяабсолютно безвкусным, но она улыбалась. Улыбалась, как «мисс Нью-Йорк -королеваяблок», каковой она когда-то была.

Кларк начал отодвигать стул, и тут откуда-то донеслисьусиленные аппаратурой гитарные переборы – не аккорды, а просто треньканье.Кларк рванулся, и Мэри схватила его за руку, чтобы удержать. Сердце у нее, ужебыло успокоившееся, понеслось тем же отвратительным галопом.

Рыжеволосая, и повар, и даже молоденькая официантка – ксчастью, ни на какую знаменитость не похожая, – лениво выглянули в витринноеокно ресторана «Рок-энд-Буги».

– Не увлекайся, дорогой, – сказала рыжая. – Они простонастраиваются к вечернему концерту.

– Верно, – подтвердил повар. Он обратил на Мэри взгляд своихвасильковых глаз. – У нас тут в городе почти каждый вечер концерт.

«Да, – подумала Мэри. – Конечно. Разумеется».