ей совершенно неинтересна. Да, если честно, все остальные ей тоже неинтересны. Сейчас она послушала бы только одного человека, который точно смог бы объяснить, что имел в виду, и успокоить – она действительно всё неправильно поняла.

И зря она, конечно, завалилась в кровать днём, потому что вечером опять не получилось заснуть нормально. Опять она промаялась всю ночь между сном и явью, ненадолго забываясь и снова приходя в себя. А утром опять встала, собралась, вышла из дома, но на этот раз даже не приблизилась к остановке. Свернула в соседний двор, минут десять просидела на лавочке на детской площадке и двинулась назад.

Ну вот чего ей делать в этом универе? К практическим занятиям она не подготовилась – пробовала читать заданное, но в голове не задерживалась никакая информация. И сидеть на лекциях тоже не было смысла, если сейчас она всё равно ничего не воспринимала?

А ещё там ей расскажут точно, как всё произошло, что в действительности значило, и правда – Соня это явственно ощущала – окажется просто ужасной. Поэтому она заранее не желала её принимать и, словно утопающий за соломинку, цеплялась за единственно комфортную, не настолько болезненную мысль: в ближайшее время ей обязательно позвонит или напишет Мэт и скажет, что случившееся просто какое-то странное нелепое недоразумение. А почему ещё она не расставалась с телефоном, постоянно проверяла мессенджеры? Или вообще – придёт.

И когда запиликал дверной звонок, она даже ничуть не засомневалась, что это он. Жутко обрадовалась, ринулась бегом в прихожую, воткнула в замок ключ, повернула, распахнула дверь.

– Сонь!

На пороге стояла Вита, смотрела напряжённо и настороженно. Соня смерила её ответным взглядом и поинтересовалась с нескрываемой неприязнью:

– Тебе чего?

– Тебя вчера не было. На занятиях, – пояснила Вита. – И сегодня ты не пришла.

Соня фыркнула, вскинула подбородок.

– Ну и что? Тебе-то какое дело?

– Просто хотела узнать, всё ли с тобой в порядке, – опять пояснила подруга по-прежнему спокойно и вполне миролюбиво.

Ну, точнее бывшая подруга. И даже странно, что Соня до сих пор не захлопнула дверь перед её носом, а стояла и слушала.

– А-а-а, – в нарочитым пониманием протянула она. – То есть достаточно ли мне плохо? Прям не терпелось посмотреть, как я страдаю? Не упускать же такую возможность, да? – И опять не захлопнула дверь, а, наоборот, распахнула ещё шире, отступила, освобождая проход. – Хорошо, любуйся! – разрешила благосклонно и чуть истерично. Или не чуть. Чувствуя, что больше не в силах сдерживаться, молчать и обманывать саму себя. – Да мне плохо. Очень плохо. Очень-очень плохо.

– Сонь! – с напором выдохнула Вита, переступая порог, но Соня не стала слушать, перебила, воскликнула:

– Да что ты заладила? Сказать больше нечего? – А дальше уже просто орала, не в силах с собой совладать: – Сонь-Сонь-Сонь-Сонь! Как вы все меня достали! Всегда за меня решаете, постоянно учите, а потом используете, как вам надо. И плевать вам, что я чувствую.

Вита сделала ещё пару шагов, закрыла дверь, и всё это молча, не уговаривая успокоиться и замолчать, не пытаясь оправдываться и объяснять.

– Я для вас дура глупая. Вы думаете, я как ребёнок, всё равно ничего не понимаю, поэтому и обманывать можно, и играть. Как с куклой. И я всё вытерплю? А чего такого?

Слова вырывались сами, она не задумывалась над смыслом. Возможно, это вообще был какой-то бред сумасшедшего, но подобное её ничуть не волновало. Целых два дня она держала под строгим контролем образовавшийся внутри её крученный-перекрученный плотный комок эмоций, сжимала, прятала, запирала, и тут… замки и запоры не выдержали, стены разнесло вдрызг.

Соня больше не справлялась со скопившейся внутри энергией, и теперь та бушевала – несла, разрывала, пылала. Было больно, было страшно, но в то же время словно освобождало, дарило облегчение.

Кажется, она несла уже нечто совершенно невнятное и безумное, даже сама не понимая, что. Но в какой-то момент всё внезапно закончилось – голос, слова, воздух, чувства, силы. Судорожно всхлипывая, чтобы не задохнуться, Соня привалилась к стене, но и такой опоры оказалось мало, и она безвольно сползла вниз, села на пол, уткнулась лицом в колени и беззвучно разрыдалась, через слёзы и дрожь избавляясь от остатков терзающих её эмоций.

Вита устроилась рядом, тоже прямо на полу, но опять не уговаривала успокоиться – гладила по спине, перебирала волосы, приобнимала, прижимая к себе, шептала принятые банальности, в которых главное не смысл, а тёплые вкрадчивые интонации, пока Соня окончательно не выдохлась и не затихла, обессиленно к ней привалившись.

Наверное, целая минута прошла полной тишины, а потом Вита произнесла:

– Сонь, прости, пожалуйста. Что не рассказала тебе с самого начала. Когда ты только призналась, – она запнулась, несколько мгновений молчала, а затем неуверенно продолжила: – что с ним… встречаешься.

Соня подняла голову, посмотрела на неё, шмыгнула носом и насупленно вывела:

– Я бы всё равно тебе не поверила.

Вита не ответила, видимо, и сама прекрасно понимала, заговорила совсем о другом:

– А ты почему сегодня на занятия не пришла? Неужели теперь так и собираешься дома сидеть? Ради чего?

Соня потупилась. А разве причины не вполне очевидны? Над ней посмеялись, её опозорили, выставив напоказ самую сокровенную тайну, причём так унизительно. Ещё и на глазах у кучи людей. И она напомнила внезапно осипшим голосом:

– Остальные ведь тоже всё видели и слышали.

– И что? – воскликнула Вита, откинула голову, уперевшись в стену затылком, посмотрела прямо перед собой. – Знаешь, мне тоже казалось, что все за моей спиной только и делают, что рассказывают друг другу, как Мэт встречался со мной, а спал с другими, и какая я дура. С ним ведь многие знакомы. В школе, вокруг. Я думала, вообще все. А на самом деле большинство было просто не в курсе. У каждого хватает своих проблем, да и я никому неинтересна. Если только совсем немногим. Но на них можно не обращать внимания. Правда, можно. А вчера и позавчера… – Она громко выдохнула, глянула на Соню, – ну, девчонки обсуждали, конечно. Но сегодня им уже стало неинтересно. Ещё и Лёля похвасталась, что замуж выходит, и все на неё переключились. Тем более, никто толком ничего и не понял.

– А ты… – осторожно поинтересовалась та, – ты не объяснила?

Вита дёрнула плечами.

– Я сказала, что сама не въехала, что это был за прикол, и если они хотят знать, пусть к Мэту обращаются. Но, естественно, никто к нему не побежал.

Соня сглотнула, закусила губу, опять уставилась в пол, потом на секунду зажмурилась, решаясь, и всё-таки подняла