– Он правда тебе так и сказал, что переспит со мной и бросит? – Подруга не торопилась отвечать, но по её глазам и выражению лица всё и так было видно. – И ты его просила от меня отстать? А он что?

Вита напряжённо нахмурилась, с сомнением уточнила:

– Ты уверена, что хочешь… об этом разговаривать?

– Не уверена, – согласилась Соня и упрямо заключила: – Но… всё равно.

– Правда сказал. И я просила, – негромко подтвердила Вита и тут же добавила с напором: – Но только не назло тебе. Наоборот. А он… – Она опять нахмурилась, затем твёрдо и убеждённо вывела: – Да не хочу я о нём. Не хочу! Больше поговорить что ли не о ком? Да пошёл он в задницу, придурок. – И сразу зашевелилась. – Хватит уже тут сидеть! Давай лучше в кино сходим. Или по магазинам, – предложила, отталкиваясь ладонями от пола. – Собирайся. Мне кроссы новые нужны. И перекусим где-нибудь, а то я ещё не завтракала.

Распрямившись, Вита протянула Соне руку, чтобы та могла ухватиться и тоже – подняться.

Глава 15

– Вит, ты скоро? – крикнула мама из прихожей. – А то я ухожу. Запирать дверь или нет?

– Не, не запирай, – откликнулась Вита. – Я уже иду.

Она одёрнула свитер, скользнула взглядом по столу, проверяя, ничего не забыла ли, подхватила со стула сумку, а, когда вывалилась в прихожую, всё-таки застала там маму. Причём вовсе не возникало впечатление, что та уже уходила, скорее, наоборот – только что пришла.

Мама с весьма озадаченным видом стояла на пороге, спиной к распахнутой двери, и сжимала в руках пышный розово-голубой букет, а, увидев дочь, протянула цветы ей и задумчиво сообщила:

– Витёк, по-моему, это тебе.

У Виты сердце ёкнуло, она насупилось, поинтересовалась встревоженно и с явной неприязнью:

– Где ты их взяла? Кто принёс?

– Не знаю, – мама недоумённо пожала плечами. – Я никого не видела. – И прояснила: – Похоже, они были воткнуты между дверью и дверной ручкой. А когда я её повернула, упали на пол.

Вита скептично хмыкнула и упрямо заявила:

– Тогда почему ты решила, что это мне?

– А кому? – воскликнула мама. – Не мне же. Папа в отъезде, а других поклонников у меня уже давно нет. Ну, по крайней мере, я таких не знаю. – Она иронично улыбнулась, сжав губы. – Или ты полагаешь, это мне от конторы за добросовестную работу такой неожиданный презент? – Потом ещё раз оглядела цветы, выставив их перед собой, и многозначительно заметила: – К тому же, обрати внимание, из чего букет.

Ну да, Вита с первой секунды распознала – густые кисти дельфиниума, от нежно-сиреневых до насыщенно-голубых. Они всегда ей очень нравились, больше, чем привычные розы, герберы или лилии.

Он и это помнил.

– Думаешь, от кого? – опять обратилась к ней мама.

Вита не думала. Она знала точно с вероятностью в сто процентов.

– От Матвея, – проговорила негромко, отвела взгляд.

– От… – озадаченно начала мама, видимо желая переспросить, но не договорила, сосредоточенно свела брови, всплеснула руками. – Так, подожди. Разве у вас всё давно не закончилось? И, ты же говорила, он уехал.

Вита скривила губы, шумно выдохнула, сообщила мрачно:

– Вернулся. Недавно.

– И-и? – вопросительно протянула мама. – У вас опять? – Она неодобрительно качнула головой. – Вит!

Даже при том, что Вита не посвятила родителей во все подробности, и несмотря на её упрямое нежелание называть причины, они и сами поняли, что с Мэтом дочь рассталась не просто так. Вполне возможно, он и их донимал визитами, когда она сбежала от него к морю, просто они тоже не рассказывали, не желая причинять дополнительную боль её и без того израненному сердцу, напоминая о неприятном.

– Мам, не выдумывай! – решительно отмахнулась Вита, вывела твёрдо: – Никаких «опять». Вообще нет. Никогда. – Протянула руку. – Дай мне. – Забрала букет, а потом вышла из квартиры, направилась прямиком к соседской двери, точно так же, как описывала мама, воткнула цветы за дверную ручку. Хотя они и правда очень нежные и красивые и ни в чём не виноваты. Заключила: – Вот так. Пусть тётя Валя порадуется.

– Или сойдёт с ума, ломая голову, от кого это, – дополнила мама.

Вита возражать не стала, невозмутимо хмыкнула, стараясь создать впечатление, что ей и на самом деле смешно и беззаботно, в том числе для самой себя. И всё-таки…

– Мам, подожди минутку. Раз ещё не ушла. Я сейчас быстро оденусь и пойдём вместе. Ты ведь тоже на остановку?

– Ну да, – подтвердила мама, посмотрела внимательно, но ничего не сказала, потому что дочь сохраняла прежний невозмутимый вид.

Хотя на самом деле, да, предполагала, что Мэт мог поджидать внизу у подъезда, или в любом другом месте по дороге. Но она его не боялась, просто не хотела встречаться, а уж тем более разговаривать. А в присутствии мамы он бы точно не сунулся. И вообще – вот чего ему надо?

На что он рассчитывал? После случившегося – совсем недавно и вообще всего. Что букетик, воткнутый в дверь, всё исправит? Что от умиления она потеряет память, а заодно и последние мозги?

Он совсем больной? Раз считает, что вот так её можно вернуть. Нет, раз вообще предполагает, что она способна к нему вернуться!

Господи, неужели опять всё сначала? Она только недавно наконец-то вздохнула свободно, поверив, что эта история безвозвратно канула в прошлое, и вдруг…

Да что с ней не так?! Почему? Почему Мэт не оставит её в покое? Но ведь ясно же, предельно ясно, что она ему совершенно не подходит. Ведь куча девчонок найдётся, которые о таком только и мечтают, которые кипятком будут писаться от счастья, восторгаясь его безрассудством, напористостью и горячностью, млеть от навязчивого внимания, собственнических замашек, показательной заботливости и милых сюрпризов. А её… её он сам же и отучил верить вот в такие романтичные жесты, в эффектные подвиги, в пламенные признания.

Теперь Вита прекрасно понимала – в них больше самолюбования, чем чего-то ещё. Обычно они делаются не столько для другого человека, а для того, чтобы показать, насколько ты крут и великолепен, и только с целью произвести впечатление, заполучить желаемое. Никакой бескорыстности и благородного порыва, исключительно осознанный расчёт на ответную благодарность. И любовь не к кому-то, а к собственным чувствам и действиям.

Но это только сейчас она стала настолько реалистичной и рассудительной, а раньше тоже на всю эту мишуру легко покупалась.

Глава 16

Они действительно учились в одной школе, с разницей в два