красивая, – выдохнул отрывисто, продолжая неудержимо ласкать, а она уже совсем потерялась и во времени, и в пространстве, растеклась, растаяла в его руках. – Идём, идём, – нетерпеливо пробормотал он, крепко ухватив за руку, потянул сквозь арку-проём в комнату, к кровати, уронил на неё и опять целовал – губы, шею, грудь.

Затем на несколько секунд приподнялся, распрямился, чтобы окончательно избавить от одежды и её, и себя, и опять склонился, придавливая телом, раздвигая её ноги коленями, обжигая и смущая предельно откровенными прикосновениями. И тут так невовремя в Сонином сознании всплыли недавние слова «Он с тобой переспит и бросит».

Внутри всё сразу сжалось, заглушая желание. Нет, Соня не собиралась в них верить, но ей требовалось хотя бы несколько секунд, чтобы отогнать ненужные мысли, чтобы перевести дыхание, решиться, и она воскликнула:

– Мэт, подожди.

Но даже договорить до конца не получилось – Мэт прервал её фразу очередным горячим поцелуем, потом вкрадчиво прошептал:

– Не бойся, глупышка. – Снова поцеловал, заверил: – Всё будет хорошо. Вот увидишь, тебе понравится. – Сильнее прижал её к кровати, снова и снова целуя, всё более страстно и жадно, и не давая ни единого шанса возразить.

Хотя она опять попыталась, возможно неосознанно, просто естественно испугавшись в последний момент, когда почувствовала упругое прикосновение и поняла, что всё случится именно сейчас.

Глава 12

Это действительно оказалось больно: в первый момент сильно, а потом – не очень. И не так уж приятно. Даже слёзы выступили. Но Соня и дальше терпела.

Скорее всего, она сама виновата, что не могла до конца расслабиться. Или в первый раз только так и бывает – от смущения, от неопытности, с непривычки, от того, что презерватив оказался для неё слишком грубым. И даже оттого, что в воображении всё представлялось немного иначе. Ну, что ли романтичней, возвышенней, особенней.

Мэт громко дышал и иногда тихонько мычал, или постанывал, а она просто лежала с зажмуренными глазами, смиренно отдаваясь ритму его толчков, и не знала, что ей делать, и ждала, когда почувствует хоть что-то помимо тянущей боли, раздражения и желания, чтобы побыстрее закончилось. И этим наверняка тоже себе всё портила.

Тогда Соня зажмурилась ещё сильнее, стараясь целиком сосредоточиться на движениях и вспоминая, что чувствовала, когда они целовались, когда Мэт ласкал её откровенно и страстно, касался живота, груди. И стало немного легче и правда приятней. Боль окончательно ушла и ритм постепенно захватил. Почти.

То, что Мэт кончил, она легко поняла, почувствовав, как по нему пробежала волна судорожной дрожи, услышав громкий удовлетворённый стон, а вот сама не испытала никаких взрывов восторга и все прочего, о чём красиво рассказывалось во многих книгах о любви. Даже возбуждение до конца не ушло, просто всё внезапно прекратилось. Мэт тяжело обмяк, навалился, придавливая всем весом, но когда Соня шевельнулась, устав от его тяжести, сразу откинулся на бок.

Если честно, просто лежать рядом, тесно прижимаясь друг к другу, ей пока нравилось гораздо больше. Но ведь дальше точно будет по-другому – уже не больно и не страшно. А оргазм у девушки в первый раз – это что-то из разряда придуманной сказки, невозможного и невероятного.

Она обхватила Мэта рукой, прикоснулась губами к разгорячённой коже. Он тоже обнял её в ответ, крепко сжал, а потом произнёс:

– Слушай, Сонь, мне идти надо. Давай я тебя домой отвезу.

Она немного удивилась и растерялась.

– Прямо сейчас?

– Ну, что делать, детка? – расстроенно выдохнул Мэт, заверил: – Я бы, конечно, лучше с тобой остался, но… дела. – Потом приподнялся, спросил: – В ванную пойдёшь? – Сел, спустил с кровати ноги, повернувшись к Соне спиной.

– Пойду, – откликнулась она, и тоже встала, собрала одежду, а оказавшись в ванной и закрыв за собой дверь, привалилась к ней спиной и какое-то время просто неподвижно стояла, задумчиво оценивая происходящее.

Ну да, оно не совсем соответствовало красочным фантазиям, но… разве есть какие-то правила, по которым всё обязательно должно происходить? Это же не свадьба, тщательно срежиссированная и отрепетированная. Обычно такое и случается спонтанно, незапланированно – или по крайней мере, без особых приготовлений – и заканчивается… тоже, наверное, по-разному. Никто не устраивает, ну, например, торжественный ужин. Или ещё что-то подобное. Она ведь тоже не смогла бы толком объяснить, чего хотела. Просто чего-то.

Мэт, как обычно, довёз её до дома, высадил возле подъезда, поцеловав на прощанье, и отъехал сразу, как только Соня захлопнула за собой дверцу машины. Похоже, действительно, очень торопился. Она махнула ему вслед, а потом весь день и вечер ждала или звонка, или сообщения, или, скорее, очередного сюрприза, надеясь, что разделавшись с делами он появится опять, как-нибудь эффектно и романтично, как умел только он.

Но, по-видимому, он по-прежнему был занят. Наверное, работал – Мэт же говорил, что не только учится, а ещё и подрабатывает. Он же должен откуда-то брать деньги, живя самостоятельно. Хотя, может, родители ему и сейчас помогали. Они ведь явно не из бедных, если у Мэта уже имелась и собственная машина, и собственная квартира.

Он никогда не рассказывал о своей семье, да Соня и сама не интересовалась. И какая ей разница, состоятельные они или не очень? Словно это могло повлиять на её отношение к Мэту. Не могло. Он нравился ей не за машину и не за деньги, а за то, каким был сам по себе. И о том, что случилось сегодня, у него в квартире, она ни капли не сожалела. Пусть получилось и не совсем идеально.

Да кто вообще точно представлял, как это должно происходить идеально? Все Сонины познания в подобном вопросе почерпнуты из фильмов и книжек, а в тех всегда всё приукрашено и неестественно романтизированно. Да и Мэт ведь на самом деле вёл себя не цинично, не грубо, был и ласковым, и страстным, и нежным, и даже спросил, действительно ли она хочет. И она подтвердила. Потому что и правда этого хотела. Именно с ним. Ведь она его любила и верила.

Уже укладываясь спать, Соня всё-таки не выдержала, позвонила ему сама, сидя в кровати, но гудки просто уползли в никуда, так и не вызвав никакого отклика.

Хотя вполне вероятно, Мэт уже спал, устав после работы. Или она просто выбрала не самый удачный момент.

Тогда Соня открыла мессенджер, написала «Спокойной ночи» и, не совладав с порывом, добавила стикер-сердечко, отправила, но не стала ждать, появится ли рядом с одной галочкой вторая, подтверждающая, что её послание просмотрено.

Она засунула мобильник под подушку, а