– Показывай давай, мелкая! А то уши откручу! Ну! –пригрозила она.

Вика подняла на нее злые глаза.

– Тебя за ногу укусил волк! – сказала онаписклявым голосом, каким говорят в младших классах профессиональные ябеды.

Шито-Крыто дернула плечом.

– И что, это все? Какая чушь! – начала она и вдругзавопила от боли.

Из ее бедра выше колена хлестала кровь. Ритка упала, зажимаярану ладонью. Она попыталась произнести затягивающее рану заклинание, нозалитое кровью кольцо отказывалось выбрасывать искру.

– Сделайте что-нибудь… бли-и-и-ин… Я сейчассдохну… – вопила Ритка, утратив свое обычное хладнокровие.

– У тебя на ноге нет волчьего укуса! – великодушносказала Вика, выждав несколько томительных мгновений.

Ритка осторожно отняла ладонь. Рана бесследно исчезла.

– Офигеть… – едва выговорила Шито-Крыто.

Ягун погладил девочку по голове.

– Умница, Вика! Только в другой раз не надо так круто.Можно же было помягче. Ну там: «У тети в кармане конфетка с мышиными лапками!»

Рыжова подняла на Ягуна задумчивые и наивные детские глаза.

– У Ягуна за шиворотом сидит… – начала воображатьона.

Играющему комментатору стало не по себе.

– Спасибо, Вика! Иди надувай шарики! – оченьласково сказал он.

Вика Рыжова убежала. Шито-Крыто проводила ее очумевшимвзглядом. Ее побелевшие губы прыгали.

– Как она это сделала? Я ж заговаривалась нанеуязвимость! И аура удачливости у меня тоже есть! В меня ж с трех шагов издробовика не попадешь!

– Слова материальны. Слышала когда-нибудь такоевыражение? В общем, все, что говорит эта девчонка, сбывается, – пояснилЯгун.

– Что, совсем все?.. – всовывая между ними голову,поинтересовалась Склепова. – Ух ты! Надо ей шоколадку подарить. Пустьбрякнет что-нибудь в духе: «Грызиана Припятская, бессменная ведущаятра-ля-ля-ля, подала заявление об уходе на пенсию по состоянию здоровья. Все еепосты и должности заняла восходящая звезда Гробыня Склепова!»

– Для этого она как минимум должна иметь с твоейГрызианой визуальный контакт. Да и вообще, чтобы слова материализовались, Викунужно разозлить. А если ее разозлить, не факт, что она не брякнет чего другое,но уже про тебя! – сказал Ягун.

– Тогда не надо, – поспешно проговорилаГробыня. – В сущности, я люблю начальство. Даже если оно еще и не в гробу.

Шито-Крыто скрестила на груди руки. Она была мрачна. Еетерзала какая-то неприятная мысль.

– Вы заметили: год от года юные маги становятсясильнее. Что Коля Кирьянов, от которого коридоры пустеют, что эта новенькаяРыжова… Но даже если не брать их в расчет, то и средний уровень повыше будет.

– Акселерация, мамочка моя бабуся! Ну да ты неприбедняйся! У нас что, мало сильных магов было? А Шурасик, а Танька сконтрабасом, а Пипенция с ее убойными истериками! Да и ты тоже! – утешилее Ягун.

* * *

Таня то и дело поглядывала на часы. Она ждала Ваньку и непонимала, почему он задерживается. Подозрения, которые ей удалось на времяотогнать, вновь возвращались. Пытаясь отвлечься, Таня помогала Ягуну и малюткеКлоппику оформлять зал.

Шурасик, счастливый юбиляр, удвоивший сегодня первую цифру всвоей дате, прибыл за пятнадцать минут до шести. Он появился в зале со стороныЛестницы Атлантов вместе с Ленкой Свеколт и Жанной Аббатиковой. Вид у Шурасикабыл скромно-величественный, как у молодого принца, который будто и недогадывается, что его должны короновать, но все же на всякий случай примерил свечера мантию и попросил старого слугу протереть мокрой тряпкой старый папинтрон. Тане невольно вспомнился Пуппер, который тоже вечно являлся с лицомпрофессионального скромняги. И только после этого начинались его терпеливые:«Пуппер. Гурий Пуппер», обращенные к каждому гостю в отдельности.

Гуня Гломов первым устремился к Шурасику и стиснул его вмедвежьих объятиях.

– Приветствую тебя, брат! Двадцать лет – это немало!Надеюсь, с этого дня ты перестанешь канать под важного придурка с галстучком истанешь нормальным пацаном! – сказал он.

Стиснутый Шурасик что-то прохрипел. Кажется, просилотпустить. Наивный Гуня подумал, что его благодарят, и, очень тронутый,похлопал «братана Шурасика» по спине.

После Гуни Шурасика поздравила Гробыня, не сказавшая ничегоособо яркого, поскольку одновременно с поздравлениями она слизывала с пальцевшоколадный крем. Ритка Шито-Крыто ткнула Шурасика кулаком в солнечное сплетениеи пожелала ему на ухо что-то такое, от чего Шурасик зарделся как девушка.

Ритка хохотнула и отошла, подбрасывая на ладони скорпиона.«Смущать Шурочку» она любила еще в Тибидохсе. Уж очень он правильный. Для Риткиэта правильность была вечным искушением.

Едва Ритка перестала конфузить Шурочку, как к нему подскочилвзбудораженный Жикин. К раздувшемуся флюсу добавилась розовая шишка наподбородке, вокруг которой быстро расползалась краснота. Свеколт и Аббатиковапочему-то очень заинтересовались и флюсом, и шишкой. Учитывая, что некромагинарод не брезгливый да и к конфетным красавчикам равнодушный, интерес их сложнобыло объяснить.

– Держи подарок! – сказал Жикин и принялся толкатьШурасику в руку свиток, перевязанный ленточкой.

– Что это?

– Магическая страховка мага Болбея Бостонского! Слышало такой? С человеком, который застраховался, обязательно случаются всеописанные в полисе страховые события… Если страховка от наводнения – то потоп,если страховка на аварию, то авария! Смотри, тут вписано твое имя! Прикольно,да? Я застраховал тебя от лысины в тридцать лет и от ожирения в сорок!

И Жикин уставился на Шурасика, явно надеясь смутить его ииспортить настроение.

– Кто вписывал? Ты? – очень спокойно спросилШурасик.

– Ну, я.

– Лично? Своей рукой?

– Да.

– А на руке у тебя, конечно, была перчатка из кожимолодого белого буйвола, убитого молнией?

– Нет. А что? – напрягся Жикин.

Шурасик кивнул.

– Да ничего. Просто в другой раз внимательно читайпримечания к договору страхования.

– Ты хочешь сказать, что у тебя не будет лысины иожирения? – с подозрением спросил Жикин.