– Так точно, – отрапортовал Гладков. –Евлампия Андреевна Романова.

– Добрый день, – сухо кивнул его шеф.

Второй мужчина, в дорогом костюме и рубашке сгалстуком, оторвался от кормления рыбок в аквариуме и приветливо представился:

– Арсений Леонидович Филатов, помощник ЛьваГеоргиевича, впрочем, можно без отчества. Сеня.

В отличие от шефа, секретарь был длинноногим итощим и смахивал на цаплю. Сходство с птицей усиливали длинный нос и нелепоизогнутые руки. Я решила продемонстрировать готовность к сотрудничеству:

– Тогда я Лампа.

– Вперед! – скомандовал Лев Георгиевич.

Мы прошли по короткому коридору мимо двухплотно закрытых дверей и в конце концов очутились в помещении, битком набитомкомпьютерами, телефонами, телевизорами и всевозможными коробочками с антеннами.Посередине на офисном стуле вертелся тощий парень, напоминавший геккона.

Мне стало смешно: не управление, а зоопарк.Лев – медведь, Сеня – цапля или, скорее, журавль, а теперь еще и ящерица.

Лев Георгиевич сухо кивнул компьютерщику иуставился мне в переносицу.

– Внимание! Ваша задача – продержать объект налинии как можно дольше. Скажите ему, что находитесь дома одна и готовы емупомогать.

– А вдруг снайпер проследил за Павлом и видел,как мы входили в управление? – резонно спросила я.

Компьютерщик втянул голову в плечи, Гладковпопятился к двери. Мне стало понятно: шеф не терпит возражений, сейчас начнетметать громы и молнии.

Лев Георгиевич скрипнул зубами, но удержалсяот праведного гнева.

– Работаем по плану, без отсебятины. Берететрубку и отвечаете: «Слушаю. Нахожусь в квартире».

Я невольно обратила внимание на то, чтозапястье шефа украшают дорогие часы на светло-сером, каком-то не мужскомремешке, и кивнула:

– Хорошо, где текст?

Босс моргнул, медленно, словно уставшаячерепаха.

– Что вы имеете в виду? – вмешался Сеня.

– Раз запрещена импровизация, значит,подготовлен сценарий беседы, – мирно объяснила я. – Готова его зачитать.

– Кого ты привел? – заревел Лев Георгиевич,пытаясь взглядом просверлить в Паше дырку. – Убирайся немедленно вон!

– Евлампию Андреевну, – проблеял Гладков,пятясь к двери.

Мне стало стыдно. Ну кто виноват, что мне непонравился местный главнокомандующий. Похоже, он красит волосы, а потомтщательно скрепляет их при помощи лака или воска. Вот вы как относитесь к такиммужчинам? Впрочем, если так за собой ухаживает человек из шоу-бизнеса,модельер, дизайнер, любой представитель фэшн-индустрии, я не удивлюсь. Нообнаружить подобного типа в среде борцов с преступностью немного странно. А ещеот Льва Георгиевича интенсивно пахнет одеколоном с шипровыми нотами. У меня оттакой парфюмерии разом начинается спазм всех сосудов.

Похоже, Лев Георгиевич сообразил, что я непала жертвой его красоты, и разозлился. Вот только на орехи достанется неЛампе, которая не подчиняется боссу, а Гладкову и бессловесному компьютерщику.

– Извините, – улыбнулась я, – насчет сценарияя пошутила.

И тут мобильный Валентины, лежавший на столе,заорал дурным голосом.

– Берете на счет три, – шепнул компьютерщик.

– Тишина, – скомандовал шеф, – работаем.

Я поднесла «раскладушку» к уху:

– Алло.

Два компьютера зажгли экраны, на одномвозникла карта, на другом – множество кругов со стрелками.

– Медведева не освободили, – произнес голос, –но ты можешь это сделать. Я знаю, что можешь!

– Вы же понимаете, что милиция не имеетотношения к Главному управлению исполнения наказаний, – ответила я, – следовательи оперативники только собирают доказательства, приговор выносит суд, а содержатосужденного на зоне. Разные ведомства не могут быстро договориться. Дайте импобольше времени.

– Ладно. Филипп должен быть на свободе ксемнадцати часам. Иначе вы получите новый труп, – прошипели из трубки, – ровнов семнадцать.

Я покосилась на парня, перед которым намониторе с калейдоскопической скоростью менялись карты районов Москвы и бегалзеленый луч.

– Предлагаю вам компромисс, – нежно пропела я.– Вы даете мне двадцать четыре часа, а я добиваюсь освобождения Филиппа.Кстати, почему вы так озабочены его судьбой? Он ваш друг? Родственник?

– Ты не дома! Ладно! Получишь, что заслужила,– каркнул в ответ голос. – Не хочешь звонить своим приятелям? А ведь можешь!

– Стойте, – заорала я, – вы правы! Я вспецлаборатории! Не хотела сюда идти, но меня заставили. Вас пытаются засечь!Но я могу помочь! И вам, и Медведеву! Я верю, что он не виноват. Эй, ничего неделайте!

– Семь ворон на семи холмах, в погребе бабушкиГусыни письмо от Тима-плотника, – раздалось из телефона. – Воспользуйся ключомМартина, он откроет дверь. В семнадцать часов Филипп должен быть свободен, илиновый труп. Точка.

Трубка запищала, я оторвала ее от вспотевшейруки и сунула в карман.

– Засекли?

– Да, – кивнул айтишник, – вот адрес.

Сеня выхватил листок и исчез, Лев Георгиевичудалился походкой императора. Я села на табуретку.

– Ваш шеф всегда такой?

– Долдон, – вздохнул специалист по компам. –Непрофессионал, командует тут, потому что правильно женат. Ни с кем нездоровается. Я скоро уволюсь, надоело! Здесь хорошо только таким, как Арсений,лижет Левушке задницу и счастлив. Тебя правда Евлампией зовут?

– Лучше Лампа, – улыбнулась я.

– Герман, – представился парень.

– Литературное имя, – заметила я. – Сразу«Пиковая дама» на ум приходит. Откуда звонил снайпер?

Герман ткнул пальцем в экран:

– Город Истра, переговорный пункт. Туда быстроне добраться!

– Логичнее отправить местную группу захвата, –вздохнула я. – Не из Москвы же омоновцам ехать.

– Ты небось полагаешь, что стрелок мирно взале сидит и задержания ждет! – фыркнул Герман. – Знаешь, кем шеф до назначениясюда служил? В институте лекции читал, по философии или истории, точно не знаю.