Не обращая на нас внимания, Рублев подошел куснувшему зверьку, взял его на руки и ушел. Случившееся с женой, кажется,занимало его меньше, чем грядущее быдропроизводство.

– Странно не знать о жизни сексуальнобезграмотного организма, – выдал Томас. – Рожает женская особь, мужские нерожают.

– Охохоюшки, – выдохнула Нина. – Мужик нынчестранный пошел!

– Где я? – вдруг спросила Прасковья Никитична.– Отдайте паспорт, почему свидание отменили?

– Мама, все в порядке, – сказала Нина и повелавновь впавшую в безумие старушку в коридор.

– Надеюсь, до утра в нашем сумасшедшем домебудет тихо, – буркнул Макс. – Впрочем, до рассвета уже недолго. Лампуся, сделайодолжение, не ори больше, подумаешь, увидела быдру, не стоило нервничать.

Проснулась я от резкого запаха табака. Открывглаза, увидела огромную лохматую фигуру у моей кровати и заорала:

– Быдра!

Животное отпрянуло, наткнулось на кресло и совсего размаха в него село.

– Ну вот опять, – заворчал Максим, высовываясьиз второй комнаты. – Мы же вчера договорились. Привет, Павлуха!

Быдра кашлянула:

– Макс? Так вы с Лампой, типа, того, ну,вместе?

Тут только я поняла, что в комнате находитсяне помесь бобра с выдрой, ухитрившаяся за ночь вымахать до космическихразмеров, а следователь Гладков, одетый в косматый полушубок.

– Как ты в дом вошел? – разозлилась я.

– Он открыт, – пожал плечами Павел.

– Что это ты нацепил? – не утихала я.

– Куртку из волка, – пояснил Гладков. – Наулице мороз вдарил. А ты всегда спросонья ругаешься?

– «Быдра» – это не ругательство, а породаживотных! – возмутилась я.

– Что случилось? – спросил Макс.

Павел расстегнул клочкастый тулуп:

– Лампа, одевайся, поедешь с нами.

– Куда? – насторожилась я.

– В управление. Этот гад хочет только с тобойбеседовать, – зачастил Гладков. – Если к полудню не выйдешь с ним на связь,сучий потрох убьет новую жертву.

Меня смело с кровати. Я схватила джинсы,побежала к шкафу за свежей футболкой… Но на полдороге заставила себяостановиться.

– Зачем ехать-то? Давай аппарат, разговариватьможно и отсюда.

– Нет, – уперся Павел. – Надо исключительно изкабинета, в присутствии спецов и аппаратуры, способной определить местонахождения мертвеца.

– Мне нетрудно, – согласилась я, – но чтобудет, если снайпер поймет, что его хотят вычислить? Можешь процитировать еготребование?

Павел нахмурился:

– Говорить буду только с бабой. Мобилу ейдайте. Времени у вас до двенадцати. Подсунете психолога – в пять минут снимупервого прохожего. Никаких ментовских штучек.

– Значит, ваш супер-пупер душевед с киллеромне договорился, – злорадно сказала я. – Ты уже совершил одну глупость, когдапозвал толстяка, а теперь собираешься сделать новую: вести переговоры изкабинета. Преступник конкретно высказался: никаких ментовских штучек. Давайстарый мобильник Валентины, попытаюсь наладить с психом контакт.

– Мы едем в управление, – с упорством ишакаповторил Гладков. – Ты плохо представляешь, что у нас творится. Начальствостоит на ушах. В городе снайпер, это не шутка. Если в первый раз, когдаорудовал Медведев, удалось скрыть серию от прессы, то теперь я не уверен, чтожурналюг удастся оставить за бортом.

– Никак не пойму: ты опасаешься за жизнь людейили решил потрафить своим боссам, которые боятся огласки? – спросила я.

Гладков резко встал:

– В городе снайпер! Он в любой момент можетвыстрелить на поражение.

– Значит, нужно предупредить население, –топнула я ногой. – Оповестить народ об опасности, попросить без необходимостине выходить из квартир.

Паша вынул из пачки сигарету:

– Посеять в городе панику? Поверь, это намногострашнее, чем убийца с винтовкой.

– Здесь не курят, – мстительно сказала я. –По-твоему, с десяток застреленных москвичей лучше, чем эвакуация населения?

Гладков воздел руки к потолку:

– Господи, дай мне терпения. Эвакуация! А оденьгах ты подумала? В какую сумму она выльется?

Я скрестила руки на груди:

– Отлично, давай разберемся, зачем городскойказне миллионы? Чтобы обеспечить жизнь Москвы. А если в городе истребятнаселение, то…

– Короче, ты отказываешься нам помогать, –перебил Паша.

– Нет, но считаю, что ты совершаешь ошибку, –мрачно ответила я.

– Поехали, – распорядился Гладков.

И как мне следовало поступить?

Через пятнадцать минут я взяла сумочку и пошлак двери.

– Бронежилет! – скомандовал Макс. – Где он?

– У батареи, на стуле висит, – ответила я, –сушится.

Павел легко взял безрукавку, быстро сдернул сменя свитер, надел на футболку средство защиты и закрыл защелки. Я вскрикнула.

– Кожу прищемил? – удивился Гладков.

– Горячо, – прошептала я, – железки нагрелись.Теперь я знаю, что ощущает цыпленок на раскаленной сковородке, когда егопридавливают сверху грузом.

– Нет сил терпеть? – насупился Павел.

– Нормально, – чуть громче произнесла я. –Пойду к своей машине. Насколько я понимаю, Максима ты не приглашаешь?

Гладков развел руками:

– Выполняю приказ шефа.

– Мне надо в офис, – засуетился Макс. – Будетезазывать хлебом-солью, все равно откажусь, работы по ноздри.

– Можешь выгулять и накормить собак? –спросила я.

Приятель помахал рукой:

– Езжай спокойно, все будет сделано.

– Это она? – весьма невежливо спросилогромный, похожий на медведя, мужчина лет пятидесяти, когда Павел ввел меня вздоровенный кабинет, заставленный дубовой мебелью.